Blossom/Девять оттенков пурпура — Глава 117. План (часть 2)

И в то же время — хорошо, что сказала всё сейчас. Если бы дело дошло до схватки, а Дуань Гунъи встал бы на сторону Сун Мо, это могло бы привести к катастрофе.

Стиснув зубы, она напомнила:

— Если бы с ним действительно можно было так легко договориться, он бы просто поговорил с господином Чэнем. Зачем тогда ему окружать всё поместье?

Дуань Гунъи перевёл взгляд на Чэня.

Обычно уверенный в себе Чэнь Цюйшуй теперь колебался:

— Госпожа, может, мне самому пойти к нему? Пусть Дин-го-гун и погубил моего господина, но если подумать... он ведь защищал страну. Я хоть и посредственен, но различаю добро и зло…

Слишком наивно.

То, что могло сработать с другими, с Сун Мо было совершенно бесполезно.

— Что мы можем предложить, чтобы заслужить доверие господина Мэя? — прервала его Доу Чжао.

Чэнь Цюйшуй замолчал.

Господин Мэй — наследник знатнейшего рода, потомок рода Ин, а он — всего лишь обедневший учёный, скитающийся по окраинам. Почему такой человек должен ему верить? Какую ценность могут иметь его слова в глазах наследника рода Ин?

Увидев его колебание, Доу Чжао произнесла:

— А если он решит, что единственный способ сохранить тайну — это избавиться от всех, кто знает?

Оба — и Дуань Гунъи, и Чэнь Цюйшуй — опустили головы.

В комнате воцарилась тяжёлая тишина.

— Я думаю, нам стоит действовать так, — наконец заговорила Доу Чжао, голос её стал мягче. — Сначала попробуем договориться. Господин Чэнь, вы попытаетесь поговорить с господином Мэем. Если всё пройдёт благополучно — будет выгодно обеим сторонам. Что касается вас, начальник Дуань, пока прошу сохранить его личность в тайне. Вы человек благородный и преданный, но другие могут оказаться не столь благоразумны. Если слухи просочатся, это может подвергнуть Дин-го-гуна опасности. А если господину Чэню не удастся договориться... мы ведь не можем просто сидеть и ждать, когда нас перебьют, верно? Проследите, чтобы все были начеку и были готовы к возможным действиям господина Мэя.

Если бы речь шла о ком-то другом, у неё были бы десятки способов ускользнуть.

Но это был Сун Мо.

Одна только мысль о его жестокости в прошлой жизни вызывала в ней дрожь — она не смела вступать с ним в открытое противостояние. Она знала: даже если сейчас ей удастся нарушить его планы, он потом всё равно не простит. Сун Мо не тот, кого можно переиграть. Она — не гун Ин.

Доу Чжао тяжело вздохнула.

Она не могла раскрыть его личность, не могла открыть, зачем он прибыл, но при этом должна была защитить себя. Единственный путь — осторожно приблизиться к нему и постараться завоевать его доверие.

Дуань Гунъи закивал:

— Госпожа, не волнуйтесь. Я займусь всем немедленно.

— Не разглашайте их имена, — вновь напомнила Доу Чжао.

— Ни одна душа от меня не узнает, — заверил он, поклонился и вышел.

Чэнь Цюйшуй всё ещё не двигался с места.

Слова Доу Чжао подействовали на него как ушат ледяной воды — голова прояснилась. Он осознал, что её рассуждения безупречны. После ухода Дуань Гунъи он поднял глаза и серьёзно сказал:

— Госпожа, боюсь, господин Мэй нам не поверит…

Конечно, не поверит.

Но это — жест доброй воли.

— Мы сделали, что могли, — спокойно ответила Доу Чжао. — А поймёт он или нет — уже не наше дело.

Чэнь Цюйшуй кивнул, будто почувствовал облегчение:

— Тогда я пойду к нему прямо сейчас.

Доу Чжао молча кивнула, провожая его взглядом, но не вернулась в комнату. Вместо этого она осталась под навесом, глубоко вдохнула.

Влажный воздух наполнил лёгкие, прохлада прояснила разум.

Если он действительно собирается действовать, то должен сделать это до того, как прекратится дождь. Иначе, как только распогодится, крестьяне выйдут из домов, и любое движение станет слишком заметным…

Он не решится вырезать всю деревню?

…

Сун Мо с интересом наблюдал, как кормилица поила ребёнка водой.

Когда малыш допил, он протянул руки:

— Дай, я подержу.

Кормилица осторожно передала ребёнка, напомнив, как надо поддерживать головку.

В этот момент вошёл Ян Чаоцин:

— Господин, господин Чэнь просит аудиенции.

— Тогда поговори с ним сам, — ответил Сун Мо, не поднимая взгляда. Он придерживал ребёнка так, как показала кормилица, улыбаясь, мягко прижимая щекой к его личику и нежно похлопывая по спинке.

Ян Чаоцин всё понял.

Господин уже всё решил. Переговоры — излишни.

Он низко поклонился:

— Есть, — и вышел.

Сун Мо глядел на малыша с нежностью:

— Не бойся. Ты вырастешь, женишься, заведёшь детей. Твоя жизнь будет долгой и счастливой…

Голос его был тих и ласков, как весенний ветер. Младенец будто уловил интонацию — тихо икнул, а потом заснул крепким сном.

Вернуться к оглавлению