Blossom/Девять оттенков пурпура — Глава 122. Проводы (часть 1)

Когда Ши Ань вошёл во двор, то сразу заметил своих людей, затаившихся на крыше с арбалетами в руках, настороженно следящих за происходящим внизу.

Стража семьи Доу окружила главное здание плотным кольцом, словно живая стена, преградив путь к парадному залу.

Лица их были напряжены. Один из охранников сжимал в руках шест, пальцы побелели от усилия, но никто не думал отступать.

Увидев Ши Аня, Чэнь Сяофэн вышел вперёд и крикнул:

— Стой! — приподнял подбородок, изучающе глядя на него. — Ты с господином Мэем? — В голосе сквозила явная насмешка.

Ши Ань едва не выругался сквозь зубы. То ли на людей из семьи Тан, что внезапно переметнулись на другую сторону, то ли просто на саму нелепость происходящего — ведь он даже не успел вступить в бой, а уже оказался в положении побеждённого. Тем не менее, он собрался, почтительно сложил руки в приветственном жесте и сказал:

— Меня зовут Мэй Ань. Прошу передать господину Мэю срочное сообщение.

Это было его официальное имя.

Чэнь Сяофэн прищурился. Видимо, именно этот человек и отправлялся за подмогой. Похоже, он уже в курсе обстановки в доме. Вместо того чтобы бросаться на амбразуру, пришёл один, спокойно, что говорило об уме и преданности.

Проникшись уважением, Чэнь Сяофэн смягчился. Зная, что у четвёртой барышни нет намерения становиться врагом господина Мэя, он подумал немного и кивнул:

— Подожди здесь. Я пойду доложу.

— Благодарю, — поспешно ответил Ши Ань.

Чэнь Сяофэн не стал заходить внутрь, а просто остановился у ступеней и оттуда передал сообщение.

Вскоре Сулань приподняла занавес и сказала:

— Госпожа приглашает господина Мэя Аня войти.

У Ши Аня екнуло сердце. Неужели господин Мэй попал в плен?

Вспомнив, как тот человек из семьи Тан, закутав лицо чёрной тканью, сказал, что не хочет встречаться с четвёртой барышней, поскольку их семьи веками были соседями, Ши Ань ощутил прилив раздражения. Он шагнул внутрь чуть резче, чем следовало, и сразу же поймал на себе презрительный взгляд служанки.

Что за вздор?

Он, бывший воин, когда-то входивший в сотню лучших бойцов Поднебесной — нет, даже в пятьдесят, позже лично охранявший гуна Дина, теперь считался чем-то вроде вора в глазах какой-то девчонки?

Сдерживая гнев, он остановился у двери в кабинет и уважительно окликнул:

— Молодой господин.

— Входи, — голос Сун Мо прозвучал мягко, но с лёгкой холодностью. Это вовсе не успокоило Ши Аня — напротив, тревога только усилилась. Чем спокойнее становился Сун Мо в трудные моменты, тем тревожнее было за исход дела.

Он собрался, ответил: «Слушаюсь», выпрямился и вошёл.

Сун Мо сидел у окна в большом кресле. Рядом — господин Ян, напротив — пожилой, утончённый мужчина лет шестидесяти. А чуть поодаль — девушка лет четырнадцати-пятнадцати, кожа — как снег, брови — до самых висков, глаза — сверкают. На руках у неё спал младенец, а сама она улыбалась спокойно и сдержанно, будто сияла изнутри, поражая своей утончённой уверенностью.

Вот она — четвёртая барышня из семьи Доу!

Неудивительно, что люди семьи Тан не захотели с ней встречаться. Даже ему, Ши Аню, стало бы стыдно поднимать руку на такую девушку.

Пока он так размышлял, Сун Мо негромко окликнул его, словно напоминая о себе.

Ши Ань тут же пришёл в себя, подошёл ближе и наклонился, прошептав на ухо господину Мэю о том, как отреагировала семья Тан.

Сун Мо не смог скрыть удивления.

Семья Тан не была простолюдинами. Они отличались гордостью и независимостью. Если бы не многолетняя дружба между родом Цзян и Тан, если бы не пятый дядя, бывший близок с учёным Тан и любим старшим господином Тан, Тан бы никогда не вмешались. Уважение, которым пользовалась госпожа Доу, явно превосходило рамки простой добродетели и заботы о сироте.

Глаза Сун Мо вспыхнули, и он посмотрел на Доу Чжао.

— Госпожа Доу, — вдруг произнёс он, вставая. Левая рука за спиной, правая сжата в кулак у пояса — осанка свободная, но в ней сквозила врождённая благородная стать. Его холодное лицо смягчилось, словно лёд вешней капелью тронулся. — Тогда прошу господина Чэня сопроводить нас. Лу Мин, — обратился он к худощавому молодому мужчине, — ты останешься в поместье семьи Доу и будешь охранять госпожу.

Что же произошло в семье Тан?

Почему господин Мэй так резко изменил курс?

И Ян Чаоцин, и Лу Мин были явно ошеломлены, но быстро скрыли удивление. Лу Мин с поклоном ответил:

— Слушаюсь, — и тут же шагнул вперёд, почтительно поклонившись Доу Чжао, выполняя глубокий церемониальный поклон.

Оставить человека? Следить за мной? Причём выбрать самого искусного бойца? Это что, охранять или в нужный момент устранить?

Доу Чжао мысленно выругала Сун Мо тысячу раз, но лицо её светилось приветливой улыбкой. Она спокойно попросила Лу Мина подняться и тут же велела позвать Дуань Гунъи, поручив ему отвести гостя вниз и устроить его на постой.

Охранять — так охраняй. Но просто так есть и спать он не будет — всё, что делают мои стражи, пусть делает и он.

Она ворчала про себя, но вслух сказала лишь:

— Младенец у вас чудесный. Я подержала его всего немного — а руки уже устали.

И протянула ребёнка Сун Мо.

 

Вернуться к оглавлению