Даже если он и притворялся, он хотел выглядеть перед ними хорошим человеком.
А-Ми быстро прикрыла ротик рукой и торжественно кивнула.
В её сердце отец — самый лучший.
А-Ми быстро прикрыла ротик рукой и торжественно кивнула.
В её сердце отец — самый лучший.
***
Для неё, когда дом Бай был в расцвете, Бай Цзыцянь был как лунный свет на небе. Теперь, когда «луна» упала на землю, кто её найдёт, тому она и будет принадлежать.
Молодой человек с выдающейся внешностью и талантами, да ещё и с богатством дома Бай — как можно сравнивать его с таким, как Ли Юаньвай, который одной ногой уже был в могиле?
Лю Дунъянь стиснула зубы. Она не сдавалась, но также больше не решалась беспокоить Сусу.
Лю Дунъянь решила подождать окончания осенних экзаменов, прежде чем строить какие-либо планы.
Если Бай Цзыцянь сдаст экзамены, она расскажет всем в деревне о помолвке, а тот факт, что Сусу и А-Ми живут в его доме, сам по себе будет его виной.
Если он не сдаст, то Лю Дунъянь не захочет иметь дело с таким человеком, чтобы не пачкаться зря. Что за польза от ничтожества, пусть его забирает та лисица.
После окончания осенних экзаменов результаты ещё не были объявлены, но в доме Тантай Цзиня царила радость и гармония.
Свадьба была назначена на октябрь. Сусу и А-Ми жили в его доме, и он всегда вёл себя, как настоящий джентльмен, который никогда не переходил границ.
Однажды Сусу притворялась спящей перед двором, а Бай Цзыцянь долго рисовал её брови и глаза, проводя рукой в воздухе. Его губы почти коснулись её лба. Она даже услышала, как он проглотил слюну, но, несмотря на долгое ожидание, он так и не прикоснулся к ней.
Когда он ушёл, Сусу тихо приоткрыла один глаз.
Посаженное матерью Бай гранатовое дерево принесло много плодов, каждый из которых был сочным и крупным. Когда А-Ми спала, Сусу взяла бумагу и карандаш, чтобы найти Бай Цзыцяня, и с улыбкой спросила его:
— Можешь научить меня рисовать?
Бай Цзыцянь, конечно, согласился.
— Что будем рисовать?
— То гранатовое дерево.
— Хорошо.
Сусу, поддерживая подбородок, наблюдала за тем, как в его руках рождалось живописное полотно. Она немного потерялась в своих раздумьях.
Тантай Цзинь обладал феноменальной памятью; если бы он не был рождён демоном, он мог бы своим пером утвердить мир и на коне установить порядок. Когда он учился рисовать символы жизни, его ум был чрезвычайно острым.
На гранатовом дереве оставались последние несколько листьев.
Бай Цзыцянь передал ей кисть:
— Теперь твоя очередь.
Сусу не отказалась:
— Хорошо.
Она взяла кисть и одним движением добавила несколько неправильных по форме листьев. Сусу посмотрела на реакцию Бай Цзыцяня, его выражение лица оставалось спокойным и мягким, как будто он не заметил, как её «дьявольская рука» испортила картину.
Сусу спросила:
— Красиво?
Бай Цзыцянь, даже не задумываясь, ответил:
— Красиво.
Сусу не смогла удержаться от смеха, глядя на него:
— Знаешь ли ты, что я не умею рисовать, не умею вышивать, не умею писать стихи и тем более не умею танцевать.
Бай Цзыцянь был удивлён. По внешности Сусу казалось, будто она рождена для того, чтобы владеть всеми этими искусствами.
— Я ничего не умею, ты не будешь меня презирать? — спросила она.
Бай Цзыцянь ответил:
— Никогда.
— Ладно, на самом деле я умею одну вещь. — Сусу взяла в руки кисть. — Я научу тебя.
Она достала лист бумаги, окунула кисть в чернила и провела ею по бумаге, словно это был дракон, плывущий среди облаков.
Она могла не знать многих вещей, но зато умела многое: владела всеми видами оружия, ловила демонов, рисовала амулеты, изгоняла злых духов и лечила раны.
— Знаешь, что произойдет, если я закончу рисунок? Что за чудо случится?
Бай Цзыцянь, глядя на её необычные движения кистью, почувствовал секретное напряжение.
Наконец-то она собралась открыть ему своё происхождение?
Он уже решил, что независимо от того, кем она окажется, он не отпустит её.
Поэтому он спокойно спросил:
— Что же произойдет?
Он ожидал, что на бумаге появится цветок или оттуда выйдет животное, или всякие странные вещи такого рода.
Но для него такие вещи не были страшными. С детства он был сдержанным и равнодушным, в его сердце была пустота. Он не боялся ни призраков, ни богов.
Когда чернила на бумаге разошлись, он получил очень лёгкий поцелуй в уголок губ.
Мягкие губы девушки коснулись его губ, неся аромат ночной красавицы, цветущей лишь мгновение.
Он окаменел, а Сусу уже отошла.
Она всерьёз сказала:
— Это превратится в поцелуй. Ты научился?
Его глаза были черными, как чернила, он проглотил слюну и тихо сказал:
— Да.
Сусу надеялась, что это его порадует, но в тот момент, когда их взгляды встретились, она почувствовала, как горели её щеки.
Она собиралась встать, но кто-то придержал её за затылок.
Под плодоносным деревом его губы были жаркими, и осенний день стал казаться длиннее.
Сусу не знала, что с того момента он начал с нетерпением ждать наступления октября, месяца их свадьбы.
Она любила его, и он это почувствовал.
Этот мир, насколько он был нежным.
0 Комментарии