Под белой одеждой его раны были видимыми, но она думала, что он лишь притворялся невинным. Даже в белом он не сможет скрыть тот факт, что он демон.
Позже, когда он стал демоном, он больше не касался белого, пока в последний раз не высек своё имя на могильной плите в императорском мавзолее. Сусу поняла, что он хотел быть в её сердце чистым.
Его взросление никогда не сопровождалось похвалой, с рождения его считали ошибкой. Её небольшое одобрение он мог помнить много лет.
— После обеда я помогу тебе починить двор, — сказал Бай Цзыцянь.
Прошлой ночью мать Лю пришла к Сусу с придирками. Дома была только А-Ми, которая случайно опрокинула свечу. С А-Ми рядом, свеча не могла воспламениться, но чтобы напугать мать Лю, А-Ми создала иллюзию пожара.
Но малышка не знала, что такие трюки нельзя использовать при людях, поэтому Сусу пришлось приспособиться к обстоятельствам. Она создала ложное впечатление о разрушенном дворе.
Услышав слова Бай Цзыцяня, она чистым взглядом посмотрела на него:
— Значит, когда двор будет починен, ты захочешь выгнать меня?
Он тихо ответил:
— Нет, можешь жить здесь столько, сколько захочешь.
Сусу сказала:
— Хорошо, что ты не собираешься меня выгонять, иначе пусть двор останется разрушенным.
Эти слова были такими прямолинейными, что уши Бай Цзыцяня немного покраснели. За всю свою жизнь он никогда не испытывал подобного стеснения, но в этот раз впервые почувствовал себя неловко.
Даже если бы она была феей, такая смелость была бы необычной.
Знала ли она, что по обычаям людей, до брака ей не следовало жить в доме... будущего мужа.
Но ей не нужно придерживаться каких-либо правил, и Бай Цзыцянь тоже не хотел, чтобы она уходила.
Бай Цзыцянь отодвинул её волосы за ухо и сказал:
— Я заставлю мать Лю дать тебе и А-Ми объяснения, а также разберусь со своей прежней помолвкой с Лю Дунъянь.
Сусу покачала головой:
— Не надо, она и так уже достаточно испугалась. Что касается Лю Дунъянь, тебе не нужно идти к ней, у меня есть другой план. Ты мне доверяешь?
— Какой план?
— Узнаешь через несколько дней.
Позже, когда он стал демоном, он больше не касался белого, пока в последний раз не высек своё имя на могильной плите в императорском мавзолее. Сусу поняла, что он хотел быть в её сердце чистым.
Его взросление никогда не сопровождалось похвалой, с рождения его считали ошибкой. Её небольшое одобрение он мог помнить много лет.
— После обеда я помогу тебе починить двор, — сказал Бай Цзыцянь.
Прошлой ночью мать Лю пришла к Сусу с придирками. Дома была только А-Ми, которая случайно опрокинула свечу. С А-Ми рядом, свеча не могла воспламениться, но чтобы напугать мать Лю, А-Ми создала иллюзию пожара.
Но малышка не знала, что такие трюки нельзя использовать при людях, поэтому Сусу пришлось приспособиться к обстоятельствам. Она создала ложное впечатление о разрушенном дворе.
Услышав слова Бай Цзыцяня, она чистым взглядом посмотрела на него:
— Значит, когда двор будет починен, ты захочешь выгнать меня?
Он тихо ответил:
— Нет, можешь жить здесь столько, сколько захочешь.
Сусу сказала:
— Хорошо, что ты не собираешься меня выгонять, иначе пусть двор останется разрушенным.
Эти слова были такими прямолинейными, что уши Бай Цзыцяня немного покраснели. За всю свою жизнь он никогда не испытывал подобного стеснения, но в этот раз впервые почувствовал себя неловко.
Даже если бы она была феей, такая смелость была бы необычной.
Знала ли она, что по обычаям людей, до брака ей не следовало жить в доме... будущего мужа.
Но ей не нужно придерживаться каких-либо правил, и Бай Цзыцянь тоже не хотел, чтобы она уходила.
Бай Цзыцянь отодвинул её волосы за ухо и сказал:
— Я заставлю мать Лю дать тебе и А-Ми объяснения, а также разберусь со своей прежней помолвкой с Лю Дунъянь.
Сусу покачала головой:
— Не надо, она и так уже достаточно испугалась. Что касается Лю Дунъянь, тебе не нужно идти к ней, у меня есть другой план. Ты мне доверяешь?
— Какой план?
— Узнаешь через несколько дней.
***
Лю Дунъянь не хотела выходить замуж за посредственного человека. Она стиснула зубы и подумала, что если Бай Цзыцянь снова не пойдёт на экзамены, то ей придётся согласиться с матерью и выйти замуж за Ли Юаньвая в качестве второй жены.
Но только после расспросов она узнала, что в этом году Бай Цзыцянь примет участие в сельских экзаменах.
Она была безмерно счастлива, подумав, что Бай Цзыцянь наконец-то пришёл в себя и захотел жениться на ней.
Радость не продлилась долго, как она услышала от матери, которая бранясь, рассказала, что А-Ми и её мать живут в доме Бай Цзыцяня.
Как это могло быть допущено! Лицо Лю Дунъянь моментально изменилось, и она решила пойти и разобраться.
Мать Лю, которая чувствовала себя виноватой, замялась и попыталась остановить её:
— Ладно, я слышала, что у той молодой вдовы дом сгорел, и она временно живёт у Бай Цзыцяня.
Лю Дунъянь не хотела слушать её. Вопреки возражениям своей матери она выбежала из дома и нашла Бай Цзыцяня. Она едва сдерживала своё благочестивое поведение.
— Ты даже позволил той маленькой ничтожной женщине жить у себя дома! Что ты со мной сделал?
Бай Цзыцянь взглянул в сторону комнаты, где были Сусу и А-Ми. Убедившись в том, что они не слышали, он тут же охладел и насмешливо сказал:
— Ты думаешь, я отношусь к тебе, как к кому-то особенному, мисс Лю? Знать себе цену — дорогого стоит. Та помолвка, о котором ты говоришь, было лишь шуткой моей матери, когда твоя мать работала у нас служанкой. Только ваша семья восприняла это всерьёз и даже распространила слухи по всему Чанлэ. После падения семьи Бай, твоя мать, когда увидела, что не могла извлечь какую-либо выгоду, всё это время хотела отказаться от обещания. Ты думаешь, вы что-то значите для меня? — Он хмыкнул. — И я больше не хочу слышать, как ты так говоришь о Сусу и А-Ми. Одна из них станет моей женой, а другая — моей дочерью.
— Брат Цзыцянь, ты сошёл с ума? Она была замужем, родила ребёнка другому. Как ты можешь жениться на такой женщине!
Бай Цзыцянь сделал шаг вперёд, уголки его губ изогнулись в холодной улыбке. Он внимательно посмотрел на неё и тихо прошептал ей на ухо: — Но мне всё равно. Ты знаешь, как умер Ван Сы, который больше всех любил в Чанлэ выманивать деньги и устраивать сцены?
Лицо Лю Дунъянь резко побледнело.
Смерть Ван Сы была жуткой, об этом знал весь город.
— Ты... ты...
— Мисс Лю, лучше вернись домой.
Лю Дунъянь побледнела и без оглядки убежала.
В доме А-Ми моргнула глазами и спросила у мамы:
— Отец тоже умеет пугать людей?
Сусу рассмеялась и приложила палец к губам. Она сказала:
— Да, но А-Ми должна сделать вид, что не слышала.
Иначе он будет беспокоиться.
0 Комментарии