Девять оттенков пурпура — Глава 175. Случайная встреча (часть 2)

Похоже, сегодня Цзи Юн решил напоить Вэй Тиньюя до последней капли.

Будучи младшим сыном в семье и мужем младшей дочери рода Чэнь, Хэ Юй часто становился объектом так называемых «винных игр». Редко ему выпадала возможность напоить кого-то другого, и вот теперь он с энтузиазмом поднял чашу и обратился к Ван Цинхуаю:

— Наследник дома хоу Яньаня, я давно наслышан о вас, но вот мы встретились впервые. Поднимаю эту чашу за вас!

Не дожидаясь ответа, он осушил чашу до дна. Затем он кивнул женщине, стоявшей рядом:

— Наполни чашу для наследника!

Та, весело смеясь, налила вино Ван Цинхуаю. Тот, не имея другого выбора, присоединился к застолью.

Хэ Юй не преминул вовлечь в эту «игристую атмосферу» и Гу Юя.

Противостояние двух мужчин и одного человека — это не только борьба, но и настоящее испытание. За каждой чашей вина они вели разговоры о любви и красоте, и даже в разгар веселья сохраняли вежливость. Однако это было ничто по сравнению с тем, что происходило между Цзи Юном и Вэй Тинъюем. Они пили вино без устали, наполняя кубок за кубком. Рядом уже стояло семь или восемь пустых кувшинов, и Вэй Тинъюй был настолько пьян, что не мог ясно мыслить. Он отвечал на все слова Цзи Юна без колебаний.

И тут Хэ Юй осознал, что Гу Юй и остальные работают над проектом по расчистке каналов, а Министерство общественных работ занимается расчётами оплаты труда. Их начальство не посмеет занизить расценки, поэтому Ван Цинхуай пригласил нескольких чиновников, которые обычно занимаются сметами. И те с готовностью пили с ними, стараясь угодить.

Он вздохнул с уважением.

Не зря говорят, что с Ван Цинхуаем стоит дружить. Умение ценить талант — это редкий дар, не каждому дано его обрести.

Он искренне желал разделить с Ван Цинхуаем радость от дружеской выпивки.

Когда ритм застолья стал стихать, разговоры, напротив, оживились.

Гу Юй начал скучать, заметив, что Вэй Тиньюй стал совсем пьян, а чиновники из министерства вели себя нелепо: флиртовали с женщинами, их халаты были на грани срыва с плеч. Он щёлкнул пустой скорлупкой от арахиса по столу и встал:

— Давайте закончим на сегодня! Мы ещё встретимся как-нибудь.

Вэй Тиньюй лишь кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

В это время управляющий Ван Цинхуая предложил Чжэн Чжаокуну и остальным продолжить веселье в отдельной компании.

Гу Юй и остальные направились к выходу из «Пьяного павильона».

— Мой отец приехал в столицу. Сегодня мне с трудом удалось ускользнуть от него, и я не знаю, когда смогу увидеть его снова, — произнёс Цзи Юн и предложил: — Почему бы нам не навестить Чжао Чжи Шу? Давайте продолжим наш разговор там.

Чжао Чжи Шу была одной из немногих известных куртизанок в столице. Она жила в переулке при Храме Тысячи Будд, где её три двора были оформлены с изысканным вкусом. Рядом с ней обитали прекрасные ученицы, а еду готовили только лучшие повара. Вход в её владения был закрыт для простых людей.

Хэ Юй, известный ценитель музыки и стихов, был в большом почёте у Чжао Чжи Шу. Он неоднократно приглашал Цзи Юна на её выступления, но тот всегда отказывался. На этот раз, видя, что инициатива исходит от Хэ Юя, Цзи Юн с радостью принял предложение.

Ван Цинхуай, желая сблизиться с Цзи Юном, с улыбкой поддержал его.

Гу Юй, любивший весёлые компании, увидев, что Ван Цинхуай согласен, тоже решил присоединиться к ним.

Цзи Юн, обняв Вэй Тиньюя за плечи, затащил его в повозку.

Компания направилась в переулок Храма Тысячи Будд, где их встретила Чжао Чжи Шу.

Вэй Тиньюй был поражён, увидев её. Гибкая фигура, нежная кожа, утончённые черты лица и сдержанная, но притягательная улыбка с лёгкой долей дерзости — он не мог отвести взгляд.

Облизнув пересохшие губы, он тихо спросил Цзи Юна:

— Это… он или она?

Цзи Юн, закатив глаза, ответил:

— Разве ты когда-нибудь видел куртизанку, которая была бы мужчиной?

Вэй Тиньюй покраснел, но, к своему облегчению, последовал за остальными внутрь.

Изумрудная листва обрамляла яркие алые фонари, и даже в тишине двора чувствовалась особая прелесть.

Для гостей был накрыт стол в зале для цветов.

…

В это время во дворе семьи Вэй царила оживлённая суета. Завтра в Великом храме Сянгог должно было состояться ежегодное собрание дхармы, на котором сам настоятель будет читать проповедь. На это событие собирались не только преданные буддизму дамы, но и жёны высших чиновников.

В комнате Вэй Тинчжэнь служанки и невестки хлопотали над её нарядом.

Кормилица Цзинь, увидев в руках госпожи алую одежду с вышивкой, поспешила льстиво заметить:

— Великолепный наряд, госпожа! В храм завтра стоит пойти именно в этом!

Однако Вэй Тинчжэнь не ответила ей, а обратилась к кормилице Лю:

— А ты как думаешь?

Кормилица Лю с улыбкой произнесла:

— Думаю, лучше выбрать что-то попроще. Всё же на дворе лето. Цвета, такие как лунно-белый или небесно-голубой, как раз подойдут для этого случая.

Вэй Тинчжэнь кивнула:

— Тогда пусть будет лунно-белый шёлк с узором бамбуковых листьев.

Служанка, услышав её приказ, кивнула и вышла из комнаты.

Кормилица Лю бросила торжествующий взгляд на кормилицу Цзинь.

Последняя почувствовала, как её сердце сжалось от досады.

С тех пор как эта старая женщина заявила, что судьба четвёртой барышни из семьи Доу была тяжёлой — она рано потеряла мать, а затем и дедушку, — госпожа стала иначе относиться к ней.

Если бы я знала, что так произойдёт, то постаралась бы тогда ещё больше очернить Доу Чжао.

Но теперь уже слишком поздно.

Хозяйка во всём прислушивалась к Лю, и спорить с ней означало бы только навредить себе.

Оставался лишь один способ восстановить своё положение — воспользоваться завтрашним собранием в Великом храме Сянгог.

Эта мысль немного успокоила её.

 

Вернуться к оглавлению