Гоуюй видел, как ее пальцы покраснели и опухли. Они были далеко не такими изящными и белыми, как прежде. Он не мог больше смотреть на это.
Сусу хриплым голосом сказала:
— Если я уйду, что будет с папой, учителями, старшим братом Гунъе и другими собратьями?
Все они умрут.
Так же, как в кошмаре демона, один за другим.
Восемь старейшин потратили всю свою силу, чтобы отправить ее в прошлое на пятьсот лет. Если она сбежит обратно в Хэн Ян, второго шанса уже не будет.
Гоуюй молчал.
Он был Девятинебесным Гоуюем, родившимися в древности, но не мог сравниться с другими артефактами того же времени, которые могли призывать ветер и дождь. Кусок древнего нефрита, лежавший под землей многие годы и медленно приобретавший сознание, — вот чем он был изначально.
Он не знал, сколько лет провел в практике, но он должен был быть единым целым с горами, реками и потоками трех миров. Его жалость к Сусу уступала его чувству долга перед всеми существами.
Помогать хозяину изгонять демонов и защищать всех живых существ — вот для чего он существовал.
Он был настолько опечален, что едва нашел в себе силы сказать:
— Истребляющие Души Гвозди уничтожены, задание провалено. Я уведу тебя отсюда!
На запястье Сусу вспыхнул свет от нефритового браслета, и вдруг она схватила Гоуюя.
— Маленькая хозяйка?
Сусу сказала:
— Подождем еще немного, у меня... есть последний шанс.
— Что? — Гоуюй растерянно смотрел на нее. На бледном лице девушки появилась слабая улыбка, подобная цветку с утренней росой.
Последняя красота перед смертью.
Сусу хриплым голосом сказала:
— Если я уйду, что будет с папой, учителями, старшим братом Гунъе и другими собратьями?
Все они умрут.
Так же, как в кошмаре демона, один за другим.
Восемь старейшин потратили всю свою силу, чтобы отправить ее в прошлое на пятьсот лет. Если она сбежит обратно в Хэн Ян, второго шанса уже не будет.
Гоуюй молчал.
Он был Девятинебесным Гоуюем, родившимися в древности, но не мог сравниться с другими артефактами того же времени, которые могли призывать ветер и дождь. Кусок древнего нефрита, лежавший под землей многие годы и медленно приобретавший сознание, — вот чем он был изначально.
Он не знал, сколько лет провел в практике, но он должен был быть единым целым с горами, реками и потоками трех миров. Его жалость к Сусу уступала его чувству долга перед всеми существами.
Помогать хозяину изгонять демонов и защищать всех живых существ — вот для чего он существовал.
Он был настолько опечален, что едва нашел в себе силы сказать:
— Истребляющие Души Гвозди уничтожены, задание провалено. Я уведу тебя отсюда!
На запястье Сусу вспыхнул свет от нефритового браслета, и вдруг она схватила Гоуюя.
— Маленькая хозяйка?
Сусу сказала:
— Подождем еще немного, у меня... есть последний шанс.
— Что? — Гоуюй растерянно смотрел на нее. На бледном лице девушки появилась слабая улыбка, подобная цветку с утренней росой.
Последняя красота перед смертью.
***
— Мадам, вы не знаете, ту женщину Император отправил в холодный дворец. Я слышала, что летом там водятся змеи, насекомые и крысы, а еда протухшая. На этот раз Император окончательно отверг ее!
Е Бинчан положила в сторону почти готовое платье и подняла свои красивые глаза на служанку:
— Будь осторожна в словах.
Сяо Хуэй поспешно заткнула себе рот:
— Смотрите, что я наговорила. Мадам столько раз учила, а я все не могу научиться. На этот раз мадам не может из-за сострадания к сестре простить ее!
Е Бинчан кивнула:
— Конечно, не могу. Младшая сестра хотела причинить вред Императору. Тот факт, что Император оставил ей жизнь, уже является проявлением милосердия.
— Я еще слышала, что та женщина теперь потеряла зрение.
Е Бинчан на мгновение замерла:
— Да?
Днем она принесла Тантай Цзиню наряд, которого сшила сама, и как раз застала момент, когда придворный врач осматривал его.
В комнате плавал тонкий аромат, и Е Бинчан сразу заметила Цветок Долголетия.
Цветок почти распустился, под солнечным светом он выглядел особенно прекрасно.
Тантай Цзинь безразлично относился к нему и не собирался его использовать. Во дворце все знали об этом цветке и гадали, кому же Император его оставит.
Е Бинчан вдруг вспомнила о слепых глазах своей младшей сестры.
Если это Цветок Долголетия, то, возможно, здоровье младшей сестры снова бы восстановилось...
Тантай Цзинь увидел ее и безразлично сказал:
— Подойди, садись.
Как и всегда, они сыграли партию в шахматы. Е Бинчан немного смущенно сказала:
— Через несколько дней мой день рождения. Я осмелюсь попросить у Вашего Величества одолжение, можно?
Это был первый раз, когда она попросила что-то у Тантай Цзиня с тех пор, как прибыла в Чжоу.
Вспомнив о разбитой защитной чешуе, Тантай Цзинь кивнул:
— Говори.
Е Бинчан сказала:
— Я бы хотела, чтобы Ваше Величество провели время со мной и моей матерью за обедом.
Сказав это, она стиснула платок в руках и тревожно посмотрела на Тантай Цзиня.
Тантай Цзинь сказал:
— Можно.
Е Бинчан с легкой улыбкой ответила:
— Благодарю вас, Ваше Величество.
Во всем гареме только Е Бинчан имела титул, поэтому к ее дню рождения придворные дамы готовились особенно тщательно.
У Сусу больше не было служанки. В холодном дворце осталась лишь жесткая кровать и столик для чайника.
Через несколько дней после пробуждения она обнаружила, что больше не могла использовать свою духовную силу.
Теперь она ничем не отличалась от обычного человека.
Гоуюй сообщил ей, что в тени на нее все еще были нацелены бесчисленные стрелы из Слабой Воды, и если она попытается сбежать из императорского дворца Чжоу, то их выпустят без колебаний.
К сожалению, они не знали, что Сусу уже потеряла способность сопротивляться.
Каждый вечер она наощупь выходила погулять.
Не видя дороги, она просила Гоуюя вести ее.
Пока она находилась в пределах холодного дворца, ночные стражи не мешали ей.
0 Комментарии