Девять оттенков пурпура — Глава 126. Семья Сун (часть 2)

Госпожа Цзян, зная своего сына как человека независимого и гордого, была поражена, услышав от него такие покорные слова. Её сердце сжалось, и все аргументы, которые она заранее подготовила, замерли на губах.

Заметив печаль матери, Сун Мо нежно взял её за руку.

— Матушка, я вовсе не чувствую себя обделённым, — произнёс он с нежной улыбкой. — Кузина Ханьчжу — прекрасная девушка. Она умеет ездить верхом, стрелять из лука и писать каллиграфию… Если она станет моей женой, у вас будет спутница, с которой вы сможете поговорить. Я сам скажу отцу, что мне по сердцу Ханьчжу — тогда он не станет возражать.

Его улыбка была так тепла и светла, словно взошло утреннее солнце — чистое и ясное, без малейшей тени.

Слезы покатились по щекам госпожи Цзян.

Но разве это повод для слёз?

Сун Мо сжал губы и достал из-за пазухи саше, которое всё это время держал в руке.

— Матушка… Это передал Сюй Цин.

Госпожа Цзян вздрогнула — тревожное предчувствие сдавило её грудь. Ещё до того, как Сун Мо успел договорить, она уже вырвала у него саше.

Записка, тонкая, как лист бумаги, показалась госпоже Цзян тяжелее горы.

Она прочитала её, смахнула слёзы и перечитала снова. Затем медленно подняла глаза на своего сына, и её лицо стало бледным, как полотно.

— Это правда? — спросила она хриплым голосом, взгляд её был рассеян.

Сун Мо решительно кивнул.

Госпожа Цзян почувствовала, как земля уходит из-под ног.

В этот момент к ним приближался звонкий смех, и весёлый голос её второго сына прозвучал совсем рядом:

— Быстрее, быстрее! Я хочу показать это матушке!

Госпожа Цзян поспешно вытерла глаза платком, который протянул ей старший сын, и взяла себя в руки.

Сун Мо тоже выпрямился, его лицо вновь обрело спокойствие.

Когда Сун Хань вбежал во двор с луком в руках, мать и брат сидели под виноградной лозой за каменным столиком и пили чай, как ни в чём не бывало.

Он дёрнул мать за рукав:

— Матушка, матушка, смотри, смотри!

За ним на коленях вошёл слуга, держа большой лакированный поднос, на котором лежал упитанный золотой фазан, с белым оперением стрелы, торчащей из его спины.

— Я даже лучше, чем старший брат, правда? — с гордостью спросил Сун Хань. — Когда брату было десять, он ездил на охоту с пятым дядей и ничего не поймал!

Мальчику только исполнилось десять лет, он был младше Сун Мо на три года.

Госпожа Цзян, едва сдерживая слёзы, с улыбкой подтвердила:

— Да-да, наш Тяньэнь гораздо умелее своего брата.

Тяньэнь — это было детское имя Сун Ханя.

Несмотря на горечь в сердце, наивные слова брата невольно вызвали у Сун Мо тёплую усмешку.

Скорее всего, это был тот самый фазан, которого откармливали в саду позади дома.

Сун Хань едва мог натянуть лук, даже специально сделанный для него. Как же ему удалось так метко выстрелить?

Скорее всего, слуги подогнали птицу прямо под выстрел… А может быть, уже мёртвого фазана подложили в кусты, куда тот выпустил стрелу.

Но какой смысл разрушать радость ребёнка?

— Превосходный выстрел, — сказал Сун Мо с улыбкой. — Ученик превзошёл учителя.

Сун Хань расправил плечи от гордости и торжественно скомандовал:

— Отнеси в кухню! Скажи повару, чтобы подал его к ужину! — приказал мальчик слуге, и тот с поклоном унёс поднос.

Сун Хань, усевшись рядом с матерью, потянулся и произнёс, словно взрослый:

— Устал я сегодня!

Госпожа Цзян и Сун Мо переглянулись и улыбнулись друг другу.

Глаза Сун Ханя забегали, и он внезапно вскочил со скамьи:

— Матушка, я пойду переоденусь!

— Иди, — кивнула Госпожа Цзян, радуясь возможности побыть наедине со старшим сыном. — Скажи старшей служанке, чтобы помогла тебе выбрать тёплую одежду.

Когда фигура Сун Ханя исчезла за дверью, улыбка на лице госпожи Цзян поблекла. Она глубоко вздохнула и, стараясь сдержать дрожь в голосе, произнесла:

— Тяньцы... Об этом знает господин Мин? Позже я приду к тебе, и мы соберёмся вместе с господином Мином, господином Ло и господином Яном, чтобы обсудить, как действовать дальше.

Господин Мин был давним советником её старшего брата, который приехал из Фуцзяни после того, как случилась беда. Господин Ло был тем, кого брат оставил помогать пятому брату вести дела в доме. Господин Ян, хотя и раньше был советником гуна Дина, теперь уже давно принадлежал к дому гуна Ина. Поэтому в делах семьи Цзян инициативу брали на себя Мин и Ло.

Сун Мо гордился своей матерью — она не сломалась под давлением обстоятельств. Он почтительно согласился с её предложением, назначил время для совета и ушёл.

Госпожа Цзян осталась сидеть, чувствуя себя опустошённой и без сил. Её руки и ноги словно не принадлежали ей, а мысли путались.

Проходя мимо входа, Сун Мо заметил, как из-за кипариса выглядывает его младший брат. Сун Хань махнул ему рукой. Улыбнувшись, Сун Мо подошёл к нему.

— Брат, — тихо прошептал Сун Хань, — дядюшку посадят в тюрьму?

Несмотря на все усилия родителей скрыть от него правду, дело гуна Дина уже стало достоянием общественности. Его брат был слишком умен для своего возраста, и продолжать скрывать информацию было бы неуважительно по отношению к нему.

— Не верь этим слухам, — Сун Мо сделал паузу, а затем мягко добавил: — Дядюшку просто допрашивают. Как только всё прояснится, его отпустят.

Он попытался улыбнуться:

— Не каждому, знаешь ли, выпадает такая честь — сидеть в императорской тюрьме!

Сун Хань внимательно посмотрел на брата.

Тот слегка приподнял бровь, и в его глазах мелькнула лёгкая насмешка.

Сун Хань покраснел, а затем вскочил на ноги:

— Я всё понял!

Его звонкий голос разнесся по всему двору, оставив после себя лишь лёгкую, как перо, улыбку на лице Сун Мо.

 

Вернуться к оглавлению