Гу Юй расхохотался и прошептал:
— Они богаты, но не очень умны. Было бы глупо не сыграть пару партий и не пополнить свой кошелёк!
Сун Мо рассмеялся, но удержал его за рукав.
— Сегодня большой день у Чжан Цзунъяо. Мы должны хотя бы поздравить виновника торжества. Пойдём, навестим его.
На таких приёмах ставки в азартных играх редко превышали тысячу лянов серебра, и Гу Юй не воспринимал их всерьёз. Если ему хотелось настоящего азарта, он отправлялся в лучшие игорные дома столицы, где соревновался с соляными торговцами из Янчжоу или купцами с юга. Но здесь, среди равных по положению, он получал другое удовольствие — наблюдать за игрой, подшучивать и болеть за своих. Однако раз уж Сун Мо пришёл, то он, конечно, последовал за ним.
Проходя мимо шумного зала, они не стали заходить внутрь, и Гу Юй поинтересовался у слуги, как найти Чжан Юаньмина.
Поскольку все гости сегодня были знатными, слуга ответил с особым почтением:
— Шурин нашего господина, хоу Цзинин, и четвёртый молодой господин из рода хоу Яньаня уже прибыли. Поскольку господин Цзинин в трауре, он собирался уехать сразу после визита к молодой госпоже. Она попросила нашего господина попрощаться с ним лично. Сейчас он должен уже выйти.
И действительно, стоило только заговорить о нём, как он появился.
Сун Мо, догадавшись, что Чжан Юаньмин непременно будет провожать Вэй Тиньюя, неспешно двинулся с Гу Юем к парадному залу.
Гу Юй с удивлением посмотрел на него.
Чжан Юаньмин был старше их более чем на десять лет и славился как человек скучный и нерешительный — не тот, с кем они обычно водились. А Сун Мо явно пришёл сюда именно ради него.
Он тихо спросил:
— У тебя к нему дело?
Сун Мо знал, что Гу Юй сообразителен, но всё же удивился его проницательности.
— Так заметно? — произнес он с полуулыбкой, то ли в шутку, то ли всерьез, не оставляя возможности для лишних вопросов.
Они подошли к входу как раз в тот момент, когда Чжан Юаньмин провожал Вэй Тиньюя и Ван Цинхая. Увидев Сун Мо и Гу Юя, все трое застыли в изумлении.
Ни Вэй Тиньюй, ни Ван Цинхай не сразу узнали их, а Чжан Юаньмин не ожидал увидеть столь неожиданных гостей.
Сун Мо первым заговорил, поприветствовав Чжан Юаньмина, и только тогда напряжение начало рассеиваться. Хозяин дома поспешил представить друг другу гостей, но, начав, осознал, что теперь, когда Вэй Тиньюй получил титул хоу, этикет требовал бы, чтобы он представил им Сун Мо и Гу Юя. Однако Сун Мо был наследником гуна Ин, а Гу Юй — племянником императрицы Вань. Несмотря на нынешний титул Вэй Тиньюя, по влиянию и положению он вряд ли мог сравниться с ними.
Однако, увидев спокойствие на лицах Сун Мо и Гу Юя, Чжан Юаньмин почувствовал облегчение.
Вэй Тиньюй и Ван Цинхай не думали об этом так глубоко. Наследник гуна Ин казался им человеком из другого мира, недосягаемым. О Гу Юе, «маленьком тиране столицы», все давно знали: он был склонен к дракам и придиркам.
Они опасались одного и презирали другого, поэтому старались держаться от них подальше. Но теперь, когда они встретились лицом к лицу, они не могли не рассмотреть их внимательнее.
Сун Мо был одет в белоснежное одеяние, подпоясанное нефритовым поясом, у бедра висел душистый мешочек и подвеска из бараньего жира . Его черты были мягки, как волны над холмами, а взгляд — глубок, как пруд в утренней дымке. Величественная сдержанность, благородная осанка — в этом юноше было всё, что внушало уважение. Его спокойствие было подобно горе — не резкое, но неотвратимое.
Рядом с ним белокожий и краснощёкий Гу Юй, с озорной искрой в глазах, казался яркой звёздочкой на фоне ночного неба. Однако его сияние меркло в сравнении с юношей.
Они встретились взглядами, оценивая друг друга. Сун Мо тоже внимательно рассматривал Вэй Тиньюя и Ван Цинхая.
Вэй Тиньюю на вид было семнадцать-восемнадцать лет. Он был одет в одежду из тонкого хлопка цвета бледной луны. В знак траура на подоле была пришита заплатка из мешковины. Его лицо было мужественным, с прямыми бровями и яркими глазами. Ван Цинхай казался на год-другой старше, он был одет в синюю ткань с пурпурными узорами. У него было тёмное лицо с прямым носом. Оба юноши были хорошо воспитаны, их взгляд был ясным, как будто их детство прошло без особых потрясений.
Сун Мо первым заговорил с Вэй Тиньюем:
— Не ожидал встретить здесь хоу Цзинина и четвёртого господина Вана. Спектакль ещё не начался, не хотите ли остаться? Говорят, сегодня выступает сам Цзэн Чушэн из труппы Гуаньлянь. У него астма, и он редко появляется на сцене. Гун Цзин проявил немалую настойчивость, чтобы убедить его выйти сегодня. Такой шанс выпадает нечасто.
Он говорил мягко, с дружелюбием и учтивостью. Чжан Юаньмин тут же поддержал его:
— Верно! Это большая удача — останьтесь и посмотрите спектакль.
Вэй Тиньюй понимал, насколько важно установить отношения с наследником гуна Ин, но он был в трауре.
После некоторого раздумья он с вежливым сожалением отказался:
— Благодарю за вашу любезность, гун Ин. Однако я всё же в трауре, и долго оставаться будет неуместно. В будущем, если представится случай, я буду рад пригласить гуна Ин на скромное угощение.
Его речь была немного натянутой, но вполне уместной и уважительной.
[1]
Нефрит-бараньего жира — это молочно-белый, полупрозрачный
нефрит из хотанского жадеита (в основном из Синьцзяна),
славящийся своей маслянистой гладкостью, мягким сиянием и чистым цветом,
напоминающим топлёный жир барана. Он
особенно ценился в эпоху династий Тан, Сун и Цин и считался символом
благородства, добродетели и чистоты.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии