Девять оттенков пурпура — Глава 179. Стычка (часть 2)

Глаза Сун Мо блеснули.

Это и есть Цзи Цзяньмин.

Только он мог обладать такой уверенностью в себе.

Цзи Юн усмехнулся про себя.

Сун Мо. Наследник гуна Ин.

Хладнокровный и беспощадный аристократ.

Ну и что с того?

Если он посмеет вмешаться в чужие дела, то заплатит за это. И дорого.

Он встретился с ним взглядом.

Один стоял под деревом, другой — на ступенях. Ни один из них не сдвинулся с места.

Небо уже начинало светлеть, окрашиваясь в лиловато-сиреневые тона.

В кронах акации щебетали птицы.

Роса мерцала в траве у крыльца.

В воздухе витал аромат листвы и влажной земли — утро середины лета было удивительно прохладным и свежим.

Вэй Тиньюй, который следовал за Гу Юйюем, не ожидал, что тот внезапно остановится, и чуть не столкнулся с ним.

— Что случилось? — с недоумением спросил он, подняв глаза, и увидел Цзи Юна и Хэ Юя, которые стояли посреди двора.

Тишина была нарушена.

Цзи Юн с улыбкой произнес:

— Наследник гуна Ин пришел сюда, чтобы вытащить хоу Цзинина из постели Чжао Чжи Шу…

Похоже, он застал их на месте преступления.

Однако в его глазах не было и следа веселья.

Сун Мо ощутил холодок, пробежавший по его пальцам.

Он узнал Цзи Цзяньмина, который устроил ловушку для Вэй Тиньюя.

Сун Мо посмотрел на Цзи Юна с ледяной усмешкой на губах:

— Я слышал, что Цветочный ученый и хоу Цзинина — родственники. А теперь, как я вижу, и сам хоу занялся цветочной торговлей? Как ученый, должен признать, у тебя изысканный вкус.

Он насмехался над Цзи Юном, как будто говоря: «Ты даже не имеешь брата рядом, поэтому и лезешь в чужую постель».

Цзи Юн слегка усмехнулся, сорвал несколько свежих листьев и поднес их к носу. Он про себя хмыкнул:

«Путь в небеса есть — ты не пошёл. Врата ада закрыты — ты туда полез сам.

Сначала я лишь хотел, чтобы Чжао Чжи Шу озвучила имя. А теперь ты сам напросился. Пусть вас всех узнают как «Тысяча Будд и певички, сражающиеся за любовь к хоу Цзинина»!

— Как же мне далеко до вас, господин Сун, — произнёс он с искренней теплотой. — Ваша забота о друге просто безгранична. Интересно, как себя чувствует Чжао Чжи Шу? Надеюсь, хоу Цзинина не будет сожалеть о случившемся…

— Правда? — с лёгкой улыбкой ответил Сун Мо и внезапно обратил свой взор на Хэ Юя.

— Господин Хэ, а вы что видели?

Лицо Хэ Юя побледнело.

Будь он близок с Цзи Юном или нет, ему следовало бы поддержать его. Но всё, что тот устроил, было ловушкой и подставой, в которую теперь оказался втянут и Сун Мо.

Кто такой Сун Мо?

Когда он зол, он может убить собственных телохранителей, а их тела выставить в саду, словно на выставке. Даже его отец потом вынужден был хранить молчание. А если дойдёт до императора, то ради спокойствия всё будет замято.

Стоит ли из-за такой мести ссориться с Сун Мо?

Он замер, не зная, как поступить.

Гу Юй, не скрывая насмешки, сказал:

— Говорят, господин Цзи познакомил своего шурина с певичкой из павильона Наньфэн… Интересно, как отреагируют старики из Академии Ханьлинь, узнав, что вы любите не только стихи, но и танцовщиц?

Цзи Юн смерил его презрительным взглядом:

— Всё зависит от того, кто это говорит.

Он словно насмехался: кто ты такой, чтобы тебя слушали?

У Гу Юя на лбу задёргался нерв. Но он знал, что кулаками здесь ничего не решить.

Он сжал кулаки… отпустил… сжал…

Наконец, он улыбнулся:

— Господин Цзи, вы правы. Всё зависит от рассказчика. Если кто-то другой скажет такое, никто и слушать не станет. Но если это буду я…

Он усмехнулся:

— Моя тётушка недавно велела мне держаться подальше от распущенных сынков. А ведь мы с господином Цзи пили в «Пьяном Бессмертном» и слушали музыку в переулке Тысячи Будд… Считайте, мы знакомы.

Цзи Юн поднял голову к небу, в глазах — явное пренебрежение.

Но краем глаза он заметил, что Сун Мо улыбается.

Мурашки пробежали по его спине.

Как же я мог так сильно сосредоточиться на споре с Гу Юем и забыть о главном действующем лице?

Гу Юй — всего лишь шут в окружении Сун Мо. Он не заслуживает того, чтобы его опасались.

Однако Сун Мо…

Он прищурился.

В этот момент послышались торопливые шаги.

Все обернулись.

Во двор стремительно ворвался Ван Цинхуай, а за ним — два слуги.

— Ваше Высочество! — с поклоном обратился он к Сун Мо. Затем, повернувшись к Цзи Юну, сказал:

— Господин Цзи, это недоразумение. Чжао Чжи Шу всего лишь заботилась о хоу Цзинине, который был пьян, чтобы он не простудился. Она не хотела никого обидеть. Всё произошло по ошибке.

Цзи Юн, скривив губы в усмешке, молчал.

Сун Мо же с вежливой улыбкой произнес:

— Раз это недоразумение, мы вынуждены откланяться. Я приглашал хоу Цзинина прокатиться вдоль рва у ворот Сюаньу, но он не пришел. Поэтому я решил его разыскать.

Ван Цинхуай, взглянув на небо, улыбнулся:

— Солнце ещё не встало. У вас есть время, Ваше Высочество.

— Благодарю за добрые слова, — ответил Сун Мо, обменявшись с ним учтивостями, и направился прочь в сопровождении Гу Юя и Вэй Тиньюя.

…

После их ухода слуга, наклонившись к Ван Цинхуаю, спросил:

— Вы не боитесь обидеть господина Цзи?

Ван Цинхуай, криво улыбнувшись, ответил:

— Обидеть господина Цзи? Ну, буду чаще ему улыбаться. А вот если Сун Мо затаит злобу… Кто знает, что он может сделать с домом гуна Яня?

Вернуться к оглавлению