Blossom/Девять оттенков пурпура — Глава 185. Нерешительность (часть 2)

В этот момент в цветочном зале на Аллее грушевого дерева, сидя рядом с матроной, Доу Чжао ощущала странную и необъяснимую пустоту.

Где же Ван Инсюэ?

Неужели она действительно заболела? Или же произошло нечто большее?

После обеда Доу Чжао, словно маленькая девочка, крепко ухватилась за руку госпожи Цзи и не желала её отпускать.

Госпожа У не удержалась от подшучивания:

— Прямо как дочка, что увидела маму — трижды расплачется без всякой причины!

Хотя госпожа Цзи и воспитывала Доу Чжао, она не была ей родной матерью. В прошлый раз, когда они собирались в Чжэньдин, Доу Чжао не хотела ехать с госпожой Цзи, что тогда немного расстроило старшую. Но теперь, когда они встретились, в обычно уравновешенной Доу Чжао неожиданно проявились мягкость и ласковая капризность. Как можно было не почувствовать теплоту в сердце?

Госпожа Цзи обняла её за плечи и с улыбкой произнесла:

— Это моя девочка.

— Сегодня я буду спать с Шестой тётушкой, — заявила Доу Чжао с улыбкой.

Младший сын её двоюродного брата, Доу Цзичан, только начал говорить и с огромным энтузиазмом воскликнул:

— Я буду спать с шестой тётушкой!

Это вызвало всеобщий смех в толпе.

Старая госпожа с нежностью прижала правнука к себе и с добродушной улыбкой сказала:

— Хорошо, хорошо. Сегодня ты можешь остаться с четвёртой тётушкой и переночевать у своего шестого дядюшки.

Услышав это, малыш захныкал и начал звать кормилицу:

— Не хочу к четвёртой тётушке! Не хочу к четвёртой тётушке!

Он всё ещё не мог правильно выговаривать слова, и вместо «си гугу» (четвёртая тётушка) у него получалось «си дуду», что только усилило смех.

Только у Доу Мин лицо оставалось холодным.

Стоящая рядом госпожа Хань тихо посоветовала:

— Все же радуются, хоть ради старшей госпожи не стоит быть такой упрямой.

Возможно, это связано с тем, что у Доу Шиюна всегда были особенные отношения с шестой ветвью семьи, а после того, как госпожа Хань вышла замуж, Доу Мин стала к ней особенно привязана. Когда госпожа Хань только вошла в семью, возможность подшучивать над своей добродушной свояченицей приносила ей радость. Со временем их общение стало еще крепче.

— Я же не нарочно… — пробормотала Доу Мин с натянутой улыбкой.

Госпожа Хань молча покачала головой.

Доу Мин часто отпускала колкие замечания в адрес Доу Чжао, и, казалось, это было не столько из неприязни, сколько из зависти. Зная множество старых семейных тайн, госпожа Хань испытывала к девушке больше жалости, чем осуждения, и поэтому терпела многое.

Тем вечером Доу Чжао остановилась в комнате госпожи Цзи. Они обе сидели, прислонившись к изголовью, и вели неспешную беседу. Постепенно разговор плавно перешел к Ван Инсюэ.

После некоторого раздумья госпожа Цзи решила, что, если она не расскажет, Доу Чжао всё равно узнает, и поделилась с ней событиями, которые произошли в храме Великих Благовоний.

— Твой отец тогда очень рассердился и сразу же написал письмо губернатору Вану. Пятый дядя тоже был в гневе и отругал пятую тётю за то, что она не остановила старшую госпожу из семьи Ван и Ван Инсюэ. — Она вздохнула, криво усмехнувшись. — Пятая тётя была так расстроена, что несколько раз тайком плакала. Когда твой отец узнал об этом, он даже пошёл к ней извиняться. А когда старшая матрона собиралась в столицу, он не взял с собой Ван Инсюэ, сославшись на её болезнь. Пятая тётя не стала расспрашивать, а я тоже не настаивала. Что там у них произошло — я не знаю.

Доу Чжао, выслушав её, холодно усмехнулась:

— А что ответила супруга гуна Цзина, когда Седьмая госпожа сказала, что я недостойна?

Госпожа Цзи, предположив, что Доу Чжао беспокоится о возможном предубеждении со стороны семьи Вэй, поспешила её успокоить:

— Не стоит переживать. Госпожа гуна Цзина тогда промолчала, хотя было видно, что она растеряна. Однако после произошедшего пятая тётя сама навестила её. Она рассказала, что супруга гуна сказала, что была в шоке и не успела среагировать. А когда она хотела остановить Ван Инсюэ, те уже ушли. Она не поверила клевете и даже интересовалась насчёт свадьбы. Похоже, в ближайшее время они планируют прислать сватов и обсудить дату.

Доу Чжао лишь неопределённо кивнула.

Зная характер Ван Инсюэ и Вэй Тинчжэнь, ей показалось странным, что обычно мягкая и заботливая Ван Инсюэ так яростно набросилась на неё, а решительная и прямолинейная Вэй Тинчжэнь позволила ей это сделать.

Что же между ними произошло?

Госпожа Цзи не стала углубляться в эту тему, лишь нежно утешила Доу Чжао, после чего разговор перешёл к тётушке Цуй.

Воспользовавшись моментом, Доу Чжао тихо велела Сусин:

— Немедленно передай это господину Чэню. Я сама постараюсь выяснить, что происходит между Седьмой госпожой и Вэй Тинчжэнь. Пусть он внимательно следит за домом гуна Цзина. Было бы замечательно узнать, о чём говорили в храме Великих Благовоний — через кормилицу Цзинь или кормилицу Лу.

Если удастся найти слабое место Ван Инсюэ или Вэй Тинчжэнь, она сможет выиграть эту партию.

Пусть же они послужат мне на пользу!

Доу Чжао почувствовала прилив сил.

Мир устроен так гибко: что-то нужно обходить стороной, а что-то — использовать. И чем дальше, тем сильнее она убеждалась, что её решение приехать в столицу было верным.

Тем временем, у Цзи Юна дела шли не так хорошо.

Он долго и тщательно готовил ловушку в аллее Тысячи Будд, но всё было разрушено появлением Сун Мо. Более того, когда он попытался распустить слух, будто «Вэй Тиньюй заночевал в храме, и Шицзы застал его на месте», Хэ Юй не только встал у него на пути, но и засыпал вопросами:

— Ты, в конце концов, чего добиваешься?

Вернуться к оглавлению