"Дедушка знает это зеркало?"
Жёлтый Император сказал: "Это очень долгая история, однажды я расскажу её тебе. А какое воспоминание ты хотела мне показать?"
Сяо Яо воспроизвела воспоминание, и после того как Жёлтый Император просмотрел его, он вздохнул: "Вот что случилось. Мне следует поздравить лидера клана Ту Шан."
Поздравить мужчину с изменой его жены? Сяо Яо расхохоталась, и даже Жёлтый Император это осознал и рассмеялся.
Жёлтый Император сказал: "Для мужчины величайшей местью считается отомстить за смерть отца и похищение жены. У вас есть доказательства, поэтому даже если вы разведетесь с дочерью Фан Фэн Сяо Гуай и выгоните Хоу из семьи, никто не будет говорить в их защиту. Но весь мир будет смеяться над кланом Ту Шан, и все его члены будут жить в стыде. Старейшины клана Ту Шан никогда не позволят вам сделать это публичным. Так что вы знаете, как с этим справиться?"
Цзин сказал: "Я пришел сегодня сюда намереваясь обсудить этот вопрос с Сяо Яо. Если сделать это публичным наказанием для Хоу, то Чжэн, который всё еще очень молод, будет жить в стыде всю жизнь - это слишком. Я также хочу решить это в личном порядке."
Жёлтый Император кивнул: "Личный способ - лучший подход." Даже если Хоу и И Ян не усвоят урок, Цзин сможет убрать их тихо через несколько лет, и никто не узнает правду.
Цзин сказал Сяо Яо: "Я не планирую публично наказывать И Ян и Хоу, Чжэн все равно останется моим сыном на публике. Только так он сможет вырасти не в стыде. Сяо Яо, если ты не готова..."
"Нет, я согласна с тобой и дедушкой, лучше сделать это как можно более конфиденциально." Она знала правду, и не имело значения, что об этом подумает весь мир. Нет необходимости, чтобы Цзин и вся его семья терпела на себе насмешки всего мира.
Жёлтый Император передал зеркало Цзин. "Не торопитесь возвращать это Сяо Яо, вам это понадобится."
Цзин сказал: "Я возвращаюсь в Цин Чжиу и сразу же созываю собрание старейшин для обсуждения этого вопроса."
Жёлтый Император улыбнулся и сказал Сяо Яо: "Проводи лидера клана Ту Шана."
В глазах Цзин мелькнуло счастье. Это означало, что Жёлтый Император одобряет его?
У Сяо Яо появилась слабый румянец, и она сказала Цзин: "Пойдем!"
Вечером Чжуан Сю посетил Сяо Юэ и увидел, что Сяо Яо сияет от счастья. Вся её аура была подобна персиковому цветку сразу после весеннего дождя и бурной жизнедеятельностью.
Чжуан Сю с улыбкой спросил: "Что-то случилось хорошее?"
Сяо Яо села рядом с ним и начала свой рассказ. "Помнишь, когда мы были в Гао Син и отправились в море однажды. Хоу поймал монструозную рыбу и достал редкий рыбий рубин."
Сяо Яо продолжала болтать. Она всё больше и больше становилась взбудораженной, в то время как Чжуан Сю становился всё более молчаливым, слушая это.
Жёлтый Император допил кубок вина и молча наблюдал за Сяо Яо и Чжуан Сю.
Когда Сяо Яо закончила, её лицо сверкало от улыбки. "Не правда ли, я умница? Я заманила И Ян, и она сама рассказала правду!"
У Чжуан Сю на губах скрывалась слабая улыбка, но его взгляд устремился вдаль, словно он даже не слышал, что только что сказала Сяо Яо.
Сяо Яо раздраженно толкнула его. "Эй, я знаю, что по сравнению с важной работой Чёрного Императора, это кажется мелочью, но для меня это очень важно! Ты слушал, что я сказала?"
Чжуан Сю словно только что проснулся. "Это для меня тоже важно," - сказал он. - "Очень важно, настолько важно, что я даже не знаю, как на это реагировать."
Сяо Яо не поверила ему и в шутку ударила его. "Ты меня дразнишь, верно? Сегодня я в хорошем настроении, поэтому не буду сердиться на тебя." Она подняла кубок с вином и протянула его Чжуан Сю. "Если бы ты не помог мне на этот раз, то ни И Ян, ни Хоу не попались бы в ловушку."
Чжуан Сю громко засмеялся и выпил вино.
Жёлтый Император тихо сказал: "Чжуан Сю, ты устал сегодня. Скорее возвращайся и отдохни!"
Чжуан Сю посмотрел на Жёлтого Императора, а тот взглянул на него в ответ. Между ними заметно возникло очень тонкое психологическое противостояние на долю секунды, перед тем как Чжуан Сю рассмеялся. "Я ухожу."
Сяо Яо смотрела, пока конь Чжуан Сю не исчез в облаках. Она сказала Жёлтому Императору: "Что-то не так с Чжуан Сю? Случилось что-то?"
Жёлтый Император небрежно рассмеялся: "Во дворе всегда что-то происходит, так что не беспокойся о нем. Это просто жизнь правителя."
Сяо Яо ждала на горе Шэн Нун уже десять дней и не получила никаких известий от Цзин. Она взволнованно спросила об этом Жёлтого Императора, и он объяснил ей: "Разбирательство с Хоу и И Ян затрагивает многих людей. Для Цзин это развод с женой, но для клана это может вызвать каскадный сдвиг власти, так что конфликт неминуем. В качестве лидера клана Цзин должен быть очень осторожным в своих действиях, чтобы минимизировать конфликт внутри клана до абсолютного минимума, в противном случае это может расколоть клан."
Сяо Яо поняла, но была всё ещё встревожена и донимала Жёлтого Императора вопросами о новостях. Жёлтый Император проявил понимание и использовал разведывательную сеть Сюан Юань, чтобы доставлять Сяо Яо новости по этому вопросу.
Цзин вернулся в Цин Чжиу и сначала не вызывал собрание старейшин. Сначала он встретился с Хоу и И Ян лично. Это, вероятно, было его последним предложением предоставить им шанс уйти живыми. Однако в конечном итоге кто-то попытался поджечь дом, чтобы уничтожить зеркало и убить Цзин.
Цзин не был дураком, он просто был слишком добрым. Он уже сделал много шагов назад и в этот раз был готов к встрече, так что попытка И Ян и Хоу потерпела неудачу.
Цзин вызвал всех старейшин и разоблачил секрет Хоу и И Ян. Все девять старейшин были поражены и замерли в молчании после просмотра воспоминаний в зеркале. Затем они начали допрос, но И Ян ничего не сказала. Хоу, в свою очередь, раскрыл всё и признал, что начал отношения с И Ян в первый год после исчезновения Цзин, а к четвёртому году они уже спали вместе. Хоу перекладывал всю вину на И Ян, говоря, что она не могла выдержать одиночества и соблазнила его.
Хоу признал это в первый раз в частном порядке, а во второй раз сказал это публично перед всеми старейшинами и И Ян. Она по-прежнему ничего не сказала, просто смотрела на Хоу. Она просто продолжала смотреть на Хоу, как будто она никогда не видела его до этого момента. Когда старейшины спросили её, "Правда ли то, что сказал Хоу?", она по-прежнему ничего не сказала. Но её яркие глаза постепенно потускнели, словно гаснущая свеча в комнате, оставив только глубокую темноту.
Поскольку И Ян ничего не сказала, старейшины решили, что то, что сказал Хоу, - правда.
Мужчинам всегда прощают больше, когда речь идёт об измене, а Хоу по-прежнему был потомком клана Ту Шан. Все старейшины обрушили свой гнев на И Ян, ненавидя эту женщину за то, что она наслаждалась славой и властью клана Ту Шан, но поступила так, что поставила их в унизительное положение. Им не нравилось, что она игралась с каждым. Старейшины вызвали её отца, главу семьи Фан Фэн, и рассказали ему о том, что сделала его дочь. Глава семьи Фан Фэн был опозорен. Он в ярости и стыде и согласился со старейшинами клана Ту Шан: тайно казнить И Ян, чтобы позор его дочери не стал общедоступным и не затронул семью Фан Фэн. Глава семьи Фан Фэн не возражал против использования самого жестокого наказания для своей собственной дочери.
И Ян слушала, как её отец и старейшины клана Ту Шан обсуждали, как её казнить. Если бы не Цзин, который отказался от таких предложений, И Ян уже была бы подвергнута пыткам до смерти. С того момента, как начался допрос, И Ян внезапно засмеялась, и все просто уставились на неё в шоке. Её смех становился громче и громче, пока она не свернулась клубком на полу, катаясь от смеха.
Старейшины подумали, что И Ян сошла с ума, и приказали стражам увести её.
Цзин пошёл в комнату, где её держали, и спросил: "Хочешь вернуться в семью Фан Фэн? Там у тебя ещё есть мать".
И Ян не говорила более месяца, и это был первый раз, когда у неё была какая-то реакция: "Так это уже не мой дом! Если бы я не беспокоилась о Чжэн и не хотела бы оставить его одного, смерть была бы моим наиболее подходящим концом".
"Я понимаю", - сказал Цзин, оборачиваясь, чтобы уйти.
И Ян спросила: "Почему? Ты должен ненавидеть меня больше всех на свете".
Цзин стоял у двери и обернулся, чтобы взглянуть на И Ян.
Он был утончённым и возвышенным, а она была постыженной и грязной, но его взгляд не выражал отвращения. И Ян сказала: "Раньше я никогда не знала, как себя чувствует Хоу рядом с тобой, но теперь я знаю. Я сделала столько всего неправильного по отношению к тебе, и у тебя больше всех есть право наказать меня, но я не вижу ни капли ненависти в твоих глазах. Почему ты не согласился с предложенными пытками против меня?"
"Ты уже испытываешь самую жестокую пытку из всех".
И Ян была ошарашена и она согласилась: "Да! Я подвергаюсь холоднейшему и жесточайшему наказанию в этом мире".
Цзин сказал: "Независимо от того, что сказал мой брат, я всегда верил, что ты не сделала ничего плохого, влюбившись в него. Но это было неправильно, когда ты убила сестру моего брата, чтобы скрыть это. Ты всё ещё помнишь её?"
И Ян прошептала: "Жена Хоу, конечно, я помню!"
"Действия моей матери показали мне, что ненависть никогда не закончится. Убийство тебя - наказание, чтобы избавиться от гнева, но я не хочу, чтобы мы вызвали ещё один круг мщения и дали возможность Чжэн Эр стать следующим Хоу".
И Ян уставила взгляд на Цзин, и на фоне солнечного света его черты были четко освещены. Он так похож на Хоу, но без нахальной ухмылки, заменённой ясной, спокойной нежностью. Это был первый раз, когда И Ян четко увидела, как выглядит Цзин на самом деле, и улыбнулась: "Раньше я думала, что ты слаб и бесполезен, но сегодня я осознала, что ненависть не требует ума. Она является инстинктивной реакцией кого-то, кто пострадал. Прощение требует истинного ума и силы характера. К сожалению, я не могу сделать это, поэтому, на самом деле, это я недостойна быть с тобой! Я всё ещё придерживаюсь принципа "глаз за глаз, зуб за зуб", поэтому я идеально подхожу Хоу!"
Цзин сказал, закрывая дверь: "Пока ты не сможешь позаботиться о Чжэн Эр, я буду хорошо его воспитывать".
На следующий день Цзин продолжил спорить со старейшинами о методах наказания для И Ян. Она стояла на коленях на земле и вдруг подняла голову: "Я согласна использовать кровь своей сущностной души в качестве жертвоприношения для бога клана Ту Шан".
Старейшины были ошарашены, но выглядели восторженными. Согласно древней легенде, девятихвостый лис был божественным существом, подобным фениксу, но он также был свирепым зверем, способным пожирать жизни. Бог клана Ту Шан был духовной сущностью древнего предка, бдительно следящего за потомками. Поскольку И Ян была богиней, её кровь была бы драгоценной и полезной трапезой для кормления бога клана Ту Шан.
Цзин возразил, но И Ян посмотрела на него и сказала: "Пожалуйста, согласитесь, глава клана!"
Цзин сказал: "Ты не являешься членом клана Ту Шан, и как только бог клана попробует твою кровь, он будет жадно пить её и не сможет сдержаться. Ты испытаешь невыносимую боль..."
И Ян опустила голову на землю с громким стуком: "Это заслуженное наказание. Пожалуйста, согласитесь, глава клана!"
Старейшины в это время всё обсуждали, а Цзин отказывался согласиться. И Ян продолжала склонять голову, пока наконец Цзин не согласился.
Тело И Ян дрожало, затем её голова осталась на земле в поклоне, и она не поднималась, пока её не увела стража.
Глава семейства Фан Фэн уехал из Цин Чжиу и вернулся на север к Фан Фэн Каньону. Скоро прошёлся слух о том, что жена клана Ту Шан, Фан Фэн И Ян, тяжело заболела и переехала в частное укромное жилище в горах Ту Шан для выздоровления.
Клан Ту Шан хранил информацию в строжайшей тайне, поэтому пошёл слух о том, что у Фан Фэн И Ян смертельное заразное заболевание, пожирающее её духовное существо и высушивающее кожу, превращая её в человеческое мумифицированное тело.
Сяо Яо вздохнула над умением клана Ту Шан распространять слухи. Этот вполне соответствовал тому, что И Ян испытывала. Она кормила бога клана кровью своей духовной эссенции и будет мучиться, пока не исчезнет. Возможно, она даже сойдёт с ума от боли.
Спустя несколько месяцев Ту Шан Хоу переехал в Гао Син, официально для управления тушанскими предприятиями, но на самом деле его изгнали. Старейшины клана постановили, что ему нельзя ступать на земли Средних Равнин до конца своей жизни. Однако он мог свободно жить в Гао Син и наслаждаться привилегиями старшего сына клана Ту Шан.
По сравнению с наказанием И Ян, Хоу отделался легко.
Сяо Яо знала, что Цзин хотел позволить Хоу и И Ян быть вместе, но Хоу предал И Ян, чтобы спасти свою шкуру, и поскольку И Ян не сказала ничего, чтобы опровергнуть его слова, она осталась виноватой.
Всё улеглось только спустя полгода.
Первый снег выпал на вершину Сяо Юэ, и Сяо Яо стояла перед деревянным домиком, наблюдая, как Цзин, одетый в голубой цвет, идет к ней. Он остановился перед ней и с улыбкой сбросил снежинки с её плаща: "Сяо Яо, я здесь".
Сяо Яо почувствовала, как дёрнулся её носик. Со времен тюрьмы из Драконьих Костей в Гао Син до Сяо Юэ - между ними прошло более семидесяти лет. В этот момент все повседневные горести и ночные боли, все, что они пережили, наконец, оправдали себя, и он стоял перед ней открыто перед всем миром.
Цзин раскрыл свою ладонь, и на ней лежал рыбий аметист. Он надел его на шею Сяо Яо и сказал: "На этот раз это не оплата за медицинское обслуживание."
Сяо Яо улыбнулась и аккуратно спрятала его внутрь.
Сяо Яо достала рыбий рубин и передала его Цзин: "Это редкое сокровище, но Хоу его не ценил, и теперь И Ян тоже не хочет его."
Цзин вздохнул и призвал свои духовные силы, пока красный шар не засветился в его руках. Ветер унёс красные частицы от рубина в воздух и выглядело это словно танец красных светлячков вокруг них.
Цзин и Сяо Яо наблюдали за тем, как красные мерцающие точки медленно исчезали, пока они полностью не растворились в воздухе.
Цзин поправил плащ Сяо Яо: "Не простудись, давай зайдем внутрь!"
Сяо Яо улыбнулась и взяла руку Цзин, направляясь вместе с ним внутрь.
0 Комментарии