Скрытое очарование – Глава 423

Лю Мянь Тан обладала исключительной наблюдательностью: она могла заметить скрытые детали даже в самых мелких вещах. Именно благодаря её зоркости удалось обнаружить еле заметные пятнышки на ногтях Лян Силань.

Так тщательно спланированный заговор Цуй Синди, к которому он готовился годами, рухнул из-за одного крохотного упущения.

Когда Мянь Тан передала своё открытие через письмо Цуй Синчжоу, тот был ошеломлён.

Однако, задумавшись, он понял, что внутренние конфликты в доме Цуй, приведшие к борьбе за наследство, подогревались не только его собственными действиями. Его пятый брат, выглядевший всегда слабым и незаметным, вероятно, приложил немало усилий в этих интригах.

Разоблачить замыслы Цуй Синди оказалось проще, чем ожидалось.

После того как Чжао Цюань снял яд с Императора, Цуй Синчжоу доложил о том, что чертежи артиллерии попали к японцам. Лю Юй, зная о существовании Иньлунвэй, немедленно связал эти события с Цуй Синди.

В разговоре с Императором Цуй Синчжоу узнал ещё одну сторону личности своего брата. Цуй Синди, стремясь скрыть свою истинную сущность, использовал в качестве псевдонима иероглиф «嵬» (Гуй), что можно было интерпретировать как «призрак рода Цуй». Возможно, это была его ирония над собственной судьбой.

Понимая, что всё кончено, Цуй Синди больше не пытался оправдываться. На его лице появилась насмешливая улыбка, а затем он внезапно расхохотался, полный горечи и отчаяния.

Когда Император приказал стражникам арестовать его, он неожиданно выхватил двойной клинок из-под кресла-коляски, использовал пружинный механизм для прыжка и, оттолкнувшись ногами, взмыл на балку потолка. Затем он пробил крышу и скрылся через образовавшуюся дыру.

Годы подготовки дали ему возможность предусмотреть все возможные сценарии. Его коляска была оборудована пружинами для прыжка и скрытыми лезвиями, что делало его побег практически неуловимым.

Стражники снаружи кинулись к лестницам, чтобы начать преследование, но Лю Юй оставался абсолютно спокоен, без единого признака паники.

Цуй Синчжоу, осознав, что Император не встревожен, тут же пал на колени:

— Ваше Величество, моя семья не смогла удержать такого предателя. Я прошу наказания за то, что допустил подобное в доме Цуй.

Лю Юй встал и лично помог ему подняться:

— Любимый мой подданный, в чём же твоя вина? Ты день и ночь спешил в столицу, чтобы доставить мне лекарство и спасти жизнь. Твоя верность не подлежит сомнению. Более того, ты справился с мятежом на Севере и вернул порядок. В чём же твоя вина?

Цуй Синчжоу задал осторожный вопрос:

— Может быть, стоит перекрыть столицу, чтобы поймать этого предателя?

Лю Юй покачал головой:

— Иньлунвэй был создан покойным Императором как тайная служба, все её члены обязаны быть безоговорочно верны трону. Однако предвидя человеческую ненадёжность, предшественник предусмотрел защитный механизм. Каждый из них с детства носит в себе скрытую отраву. Пока они остаются преданными, ничего не произойдёт. Но если у них появятся предательские намерения, смерть будет ужасной и мучительной.

На лице молодого Императора появилась ледяная холодность, которая подчёркивала беспощадность его слов.

Цуй Синчжоу, почтительно стоя в стороне, ничего не сказал, но в голове у него всплыли слова Чжао Цюаня, которые тот произнёс после возвращения из дворца:

— Император вовсе не был отравлен. Почему же тогда он притворялся больным и пролежал в постели больше месяца?

Когда Цуй Синчжоу услышал это, он спросил, намекал ли Чжао Цюань на этот факт. Чжао, утирая пот со лба, ответил:

— Ты меня за дурака держишь? Если бы Император сказал, что у него диарея, я бы притворился, что слышу запах… естественно, я ничего не стал говорить. Просто приготовил лекарство и передал ему. Но, девятый брат, как ты думаешь, он убьёт меня, чтобы замести следы?

На этих словах голос Чжао Цюаня задрожал, как будто он был близок к слезам.

Цуй Синчжоу тогда не мог с уверенностью сказать, что ждёт его друга. Однако теперь он знал, что Чжао может быть спокоен.

Император Лю Юй, переживший дворцовые интриги, с юности умел приспосабливаться. Ему пришлось терпеть и зависеть от разных фракций, чтобы в итоге занять трон.

Сев на трон, он оказался в положении, когда каждая сторона стремилась контролировать его. Однако способность к терпению у него была куда выше, чем у его беглого брата Цуй Синди.

Но вместе с терпением у Императора была и глубокая подозрительность. Цуй Синчжоу понял, что Лю Юй знал о делах Цуй Синди гораздо раньше, но намеренно притворялся жертвой, чтобы проверить всех вокруг: Си Икуана, Императрицу, да и самого Цуй Синчжоу.

Если бы Цуй Синчжоу задержался в пути или не передал вовремя противоядие, его судьба могла бы быть такой же, как у Си Икуана или Цуй Синди.

Для Императора подозрительность — это скорее достоинство. Если здоровье Лю Юя останется крепким, он сможет сохранить своё положение на долгие годы.

Через десять дней в столицу прибыла Лю Мянь Тан. В дороге она выбрала человека, похожего телосложением на Цуй Синчжоу. Мужчина носил широкополую шляпу и редко покидал каюту, а вот сама Мянь Тан часто появлялась на виду, вводя в заблуждение шпионов Цуй Синди.

Однако по прибытии она была поражена произошедшими в столице событиями.

Едва она прибыла, как получила вызов во дворец от Императрицы Си, которая, скорбя о потере отца, захотела встретиться с ней.

 

Вернуться к оглавлению