В последние недели, с тех пор как у Линси завершился менструальный цикл, а затем добавились бессонные ночи из-за бедствий, они не были близки уже больше полумесяца.
Когда его пальцы нащупали точку на её пояснице, всё тело Линси невольно расслабилось. Однако она тут же остановила его движение и сменила тему:
— Не сейчас… Надо ведь ещё успеть вернуться во дворец на Новый год.
Она заранее всё спланировала: в этом году они с Нин Инем проведут праздник в резиденции Цзин-вана.
Может быть, из-за воспоминаний прошлой жизни, Линси тянуло туда особенно сильно. Раз уж в этом году во дворце не устраивалось торжественного пира, они с Нин Инем могли спокойно уехать и в тишине встретить праздник.
Во дворце Цзин-вана наконец-то развесили новые праздничные фонари. Тёплый свет смешивался с белизной снега, и в этом свете впервые появилось ощущение уюта, какого-то почти забытого, домашнего тепла.
Внешняя комната Зала Чистоты была согрета полом с подогревом. Воздух был напоён ароматами, словно весна вступила в свои права.
Юй Линси и Нин Инь сидели рядом под ажурной лунообразной аркой, наблюдая за снегом и встречая Новый год.
На небольшой жаровне сбоку грелось пряное вино, а на низком столике лежали чайные сладости и ночные закуски. Под мягким светом фонаря красавица, укутанная в плотный плащ из заячьего меха, тянула руку вверх и ловила снежинку с неба.
— Мама как-то говорила, — начала она с улыбкой, — если в канун Нового года поймать целую снежинку, и пока она не растает — успеть загадать желание, то оно обязательно сбудется.
Не успела Линси договорить, как поймала идеальную восьмигранную снежинку. Она счастливо показала её Нин Иню, воскликнув:
— Скорее загадывай!
Однако было уже поздно. Снежинка растаяла у неё на пальцах.
Линси чуть опустила глаза и расстроилась. И тут Нин Инь внезапно наклонился, поймал её руку и губами собрал каплю воды с кончика её пальца.
Его тёмные глаза прищурились, а взгляд прочно впился в её смешанное изумление и улыбку.
Он не верил в духов и богов. Всё, чего он хотел, было перед ним — вот она.
Когда наступила полночь, за воротами дворца взвились в небо первые фейерверки. Они рассыпались в воздухе пышным цветением, будто полянки тюльпанов.
Искры салюта падали вместе со снегом, и невозможно было сказать, что сияет ярче — огонь или ледяные хлопья.
— Уже полночь, — с улыбкой сказала Юй Линси. — С Новым годом, Нин Инь.
В этот момент фейерверк разорвался особенно пышно, озарив полнеба ослепительным светом. Отблески заиграли в глазах Нин Иня. Они дрожали и мерцали, как отражение костра в воде.
— Полночь уже прошла, — сказал он с самым серьёзным видом, но при этом наклонился и прошептал на ухо совсем не серьёзно: — Пора получать новогодний конверт.
Салют погас.
В следующий миг он вспыхнул снова. Снег кружился, и двое слились в поцелуе. Две тени, вырезанные на фоне света.
Внутри комнаты клубился мягкий пар, рябью расходясь от каждого движения.
Снег, сам не зная когда, уже стих. Вино за дверью остыло, а тёплый свет у изножия фонаря горел до самого рассвета — до часа Инь (примерно 3–5 утра).
.jpg)
.jpg)
.jpg)
0 Комментарии