Легенда о женщине-генерале — Глава 239. Переплетённые судьбы (часть 3)

Однако так уж получилось, что так уж получилось.

— Отчего вы все так жестоки? — усмехнулся Хэ Жофэй. — Все пекутся о моей сестре, но как же я? — его голос внезапно стал громче. — Как же я? Как же моя жизнь? Разве это не имеет значения? Разве я должен расплачиваться за её безрассудное решение всю свою жизнь? Почему? У меня тоже есть свои желания и стремления. Разве я хотел стать генералом? — его глаза налились кровью, словно у дикого зверя, готового разорвать всё вокруг. — Кто вообще хочет быть генералом? Ха, кто?

Сколько Хэ Жофэй себя помнил, он никогда не жил в своей резиденции. Он вырос в отдалённой деревне. Он знал, что его здоровье слабое и что он вынужден был поменяться местами с сестрой. Он не мог путешествовать далеко и не мог быть вдали от людей. Хэ Юаньшэн и его жена иногда тайком навещали его, но всегда уходили в спешке.

Лекарь предрёк ему скорую кончину, и, вероятно, это было обусловлено тем, что он вёл жизнь, полную тягот и лишений, которые с каждым годом становились всё более невыносимыми. Однако, когда ему исполнилось шестнадцать лет, его организм полностью восстановился.

Хэ Жофэй полагал, что сможет покинуть деревню и вернуться к семье Хэ, чтобы вновь занять положение старшего молодого господина. Но в этот момент пришло известие о том, что Хэ Янь отправилась на поле боя, и потому он не мог вернуться немедленно.

Хэ Жофэй был вынужден остаться в деревне.

В глубине души он также возносил тайные молитвы, дабы Хэ Янь избегла гибели на поле брани. И причина тому была не в глубокой братской привязанности или же в его доброте, а в том, что Хэ Янь жила под личиной, принадлежавшей ему. И если бы она пала в бою, он, как старший молодой господин в семье Хэ, никогда бы не смог вернуться в род Хэ.

К счастью, она вернулась.

Изначально, в течение многих лет, Хэ Жофэй не испытывал особых чувств к Хэ Янь. Нельзя сказать, что она ему нравилась, но и нельзя сказать, что он её ненавидел. До того дня, когда он вернулся в резиденцию Хэ, Хэ Янь только что вернулась в особняк и не видела его. Снаружи солдаты окружили юную заместительницу генерала, стоявшую в центре. На ней была маска, она стояла на солнце, откровенная и яркая. Её меч был прекрасен и остр, а боевой конь — крепок и послушен. Хотя лица её не было видно, глаза сияли, как звёзды.

В сердце Хэ Жофэя внезапно зародилась обида.

На протяжении долгих лет он жил в сельской местности, ведя жизнь, которая была скрыта от посторонних глаз. Он полагал, что она была такой же, как и он сам, но когда он наконец-то увидел её по-настоящему, то обнаружил, что между ними существует огромная разница. Она использовала его личность, чтобы жить в своё удовольствие. Почему? Она самовольно вершила судьбы других людей, а затем возвращала их в свои руки.

Почему?

Хэ Жофэй испытывал сложные чувства. С одной стороны, ему не нравилось принимать судьбу, которую выбрала для него Хэ Янь, например, стать военным генералом. С другой стороны, когда он стоял в Зале Золотого дракона, получая награды от императора под завистливыми взглядами придворных чиновников, он ощущал глубокое удовлетворение в своём сердце.

Однако это удовлетворение было для него источником постоянного унижения, ибо Хэ Жофэй отчётливо осознавал, что лавры и репутация принадлежат Хэ Янь, а не ему самому. Всякий раз, когда он слышал, как за его спиной люди превозносили непобедимого героя-генерала Фэйсяна, его сердце пронзала острая боль. Это страдание, поначалу едва заметное, со временем переросло в беспокойство, которое причиняло ему душевные муки. Даже после того как Хэ Янь вступила в брак, он не смог избавиться от этого недуга.

Это было подобно тому, как если бы он похитил бесценный изумруд. Он был преисполнен гордости за то, что завладел этим сокровищем, и наслаждался завистливыми и алчными взглядами окружающих. Однако его также беспокоила мысль о том, что однажды люди узнают, что истинным владельцем этого драгоценного камня является не он.

С каждым днём эти мысли становились всё более навязчивыми, пока однажды он не задумался о том, что было бы неплохо, если бы Хэ Янь покинула этот мир. С появлением этой мысли Хэ Жофэй почувствовал, как его беспокойство улеглось.

Он нашёл способ исцелить свою душевную боль.

Как известно, лишившийся крыльев лебедь уже не может взлететь в небо, но он всё равно остаётся лебедем. Было бы лучше опустить эту птицу с небес на землю, погрузить её в воду и похоронить в земле. В будущем никто и никогда не узнает о существовании этой птицы.

Наконец он обрёл покой.

Но почему же, прежде чем эти спокойные дни могли продлиться дольше, кто-то решил нетерпеливо нарушить их?

— Ложь, — голос юноши был спокоен, а взгляд — холоден, как вода. — Ты стремился стать генералом Фэйсяндэ Тьяном, но не осмеливаешься признать это.

Хэ Жофэй резко поднял голову, словно кто-то проник в самые сокровенные уголки его сердца. — Я этого не хотел!

— Ты это сделал.

Хэ Жофэй стиснул зубы. Взгляд мужчины был ясным и незлобным, но его отчаянное состояние невозможно было скрыть. Он сжал кулаки и попытался встать.

— Скажи мне, она Хэ Янь или нет?

— Если я скажу «да», — юноша опустил глаза, и серебряная корона холодно блеснула в темноте тюремного пламени, — что ты будешь делать?

— Я в это не верю, — Хэ Жофэй невольно задрожал, не зная, от ненависти или от страха. Он сказал: — Я не верю ни единому твоему слову.

Но в глубине души он уже отчасти верил в это.

Эти необъяснимые совпадения, знание планировки резиденции Хэ, потайной отсек в кабинете, тайна шкатулки Линлун... И этот крик «Старший брат» в павильоне Тяньсин.

Много лет назад, в одну и ту же ночь, в одном и том же месте, в одно и то же время появились на свет они — два человека, чьи судьбы были насильственно, случайно и ошибочно переплетены, подобно двум виноградным лозам, питающимся друг от друга.

Если он хотел выжить, ему пришлось вырвать лозу, что была рядом с ним. Так называемые временные близнецы принесли не уверенность и доверие, а предательство и вражду.

Хэ Янь жила при свете солнца, поэтому ему приходилось существовать во тьме. Если он хотел предстать перед людьми честным, ему пришлось искоренить ту, что изначально была на свету.

И он преуспел в этом… Он печально улыбнулся.

В этот момент возникло необъяснимое чувство освобождения.

Вернуться к оглавлению