Хотя император Вэньсюань и разрешил Сяо Цзюэ похоронить вторую госпожу Хэ, она все же была преступницей и не могла быть удостоена публичного признания.
В день казни Хэ Жофэй и Сюй Чжихэна, вторую госпожу Хэ похоронили в тихом месте, на горе Хуаншань, в восточной части столицы, в окружении грушевых деревьев. Весной, когда груши распускались, а легкий ветерок и щебетание птиц создавали чарующий пейзаж, её могила была особенно прекрасна.
Как и все знатные дамы в столице Шуоцзин, вторая госпожа Хэ была привязана к своему отцу дома и к мужу в браке. Её жизнь была ограничена четырьмя углами крыши, и она не могла самостоятельно определить свою судьбу. Возможно, смерть стала для неё своего рода освобождением.
Надпись на надгробии гласила: "Могила покойной Добродетельной супруги, урожденной Юнь".
Настоящая фамилия второй госпожи Хэ была Юнь. После её смерти Хэ Янь распорядилась, чтобы на надгробии было выгравировано именно это. Она считала, что даже после смерти вторая госпожа Хэ не захочет иметь ничего общего с семьёй Хэ.
Хэ Янь опустилась на колени перед могилой второй госпожи Хэ, нежно погладила иероглифы на надгробии и тихо произнесла:
— Если есть следующая жизнь, мама никогда больше не должна быть женщиной. Если ты будешь рождена женщиной... — она слегка улыбнулась. — Позволь мне быть твоей матерью, а матери — стать твоей дочерью.
Мать и дочь были связаны в этой жизни, но не судьбой. У них даже не было возможности сказать друг другу ни единого доброго слова. С этого дня единственным человеком в этом мире, который знал, что она — Хэ Янь, кроме Сяо Цзюэ, больше никого не было.
Сяо Цзюэ стоял в нескольких шагах от него. Личность второй госпожи Хэ вызывала особый интерес, и Сяо Цзюэ уже неоднократно подвергался критике со стороны цензоров за организацию похорон в это непростое время.
Внезапно позади них раздался женский голос: "Вы..."
Хэ Янь обернулась и увидела Хэ Синин, одетую в простую траурную одежду.
Хэ Синин выглядела очень изможденной. Девушка, некогда обладавшая лицом, напоминающим цветок и луну, теперь была худой и хрупкой. Вероятно, она долго плакала, и её глаза покраснели и опухли.
Когда она ясно увидела лица Хэ Янь и Сяо Цзюэ, то на мгновение застыла на месте. Через некоторое время она заговорила: «Командир Сяо, мисс Хэ».
Хэ Янь на мгновение запнулся: «Сюй... мисс Хэ». Сюй Чжихэн был уже мертв, семья Сюй исчезла, и госпожи Сюй тоже не стало.
Взгляд Хэ Синин упал на надгробный камень перед могилой. Её голос дрогнул: «Это моя... мама?»
Хэ Янь слегка кивнул.
Хэ Синин шагнула вперёд и с глухим стуком опустилась на колени перед могилой. Она обхватила надгробную плиту, отказываясь отпускать её.
В тот день незнакомый охранник вывел её из тюрьмы и отвёл в резиденцию Вэй Сюаньчжана, главы академии Сянь Чан. Вэй Сюаньчжан проводил всё своё время в академии, и дома оставались только его жена и маленькая внучка. Госпожа Вэй относилась к ней очень ласково и с сочувствием к её переживаниям.
Когда Хэ Синин поселилась в семье Вэй, она постепенно узнала от слуг всю историю, которая не сильно отличалась от того, что она себе представляла.
То, что раньше было трудно понять, внезапно обрело смысл. Почему «старший брат», который всегда носил маску, был с ней так холоден, а «старший брат», сняв маску, проявлял к ней терпение и нежность? Оказалось, что «старший брат» в маске был покойной «старшей сестрой», а «старшая сестра», которая, как она думала, выздоравливала в загородном поместье, была на самом деле настоящим старшим братом.
Неудивительно, что её старшая сестра ослепла вскоре после того, как вошла в семью Сюй. В мире не бывает таких совпадений, это просто результат чьих—то действий. После смерти старшей сестры её мать серьёзно заболела и впала в депрессию. Правда оказалась настолько ужасной и отвратительной.
А что насчёт неё?
Её старшая сестра уже была мертва, мать ушла, семья Хэ исчезла, а семья Сюй распалась. Её биологический отец устроил так, чтобы она вышла замуж за Сюй Чжихэна, который, как оказалось, заменил её старшую сестру. Брачные узы между семьями Хэ и Сюй, которые невозможно было разорвать, были созданы.
Теперь, когда она осталась одна, куда ей было идти? Что она могла сделать?
Хэ Синин громко вскрикнула, прижавшись к надгробию. Как бы она хотела, чтобы её вторая супруга, Хэ Янь, была жива. По крайней мере, тогда у неё был бы кто—то, на кого можно было бы положиться. Но сейчас она чувствовала себя по—настоящему беспомощной и одинокой.
Внезапно она подумала о Хэ Янь, которая тогда была одна в семье Сюй. Переживала ли она то же самое, когда её собственная семья толкала её в пропасть, когда у неё не было товарищей по оружию, на которых можно было бы положиться, когда она не могла видеть уродливые выражения на лицах людей и не могла угадать их зловещие намерения? Такая одинокая и жалкая.
Хэ Янь, увидев, как Хэ Синин безутешно плачет, на мгновение заколебалась. Но в конце концов, она подошла к ней, наклонилась и нежно похлопала по спине.
Хэ Янь, как никто другой, знала, что значит быть бездомной. Она хорошо понимала чувства Хэ Синин в этот момент.
Хэ Синин долго плакала, прежде чем отвернуться. Хэ Янь протянула ей носовой платок, и она взяла его, сказав: "Спасибо". Затем она посмотрела на надгробную плиту и произнесла: "Эта эпитафия...
Казалось, на ней было выгравировано имя детей, предназначенное для матери..."
— Я приказал выгравировать это, – равнодушно произнес Сяо Цзюэ. – Мы с твоей старшей сестрой были соучениками. Я выгравировал эпитафию от ее имени.
Хэ Синин была поражена и тихо произнесла: "Спасибо". Она повернулась, чтобы взглянуть на надгробие, и на ее лице отразилась сложная смесь эмоций. "Даже когда ее не станет, она все равно сможет защитить меня в любое время", – подумала она.
Она почти не общалась со своей старшей сестрой Хэ Янь. Даже когда она начала догадываться о правде, то была скорее шокирована, чем рассержена. И теперь, когда никто не мог ей помочь, тепло, оставшееся после смерти старшей сестры, давало ей хоть немного утешения.
Будь то Вэй Сюаньчжан или Сяо Хуайцзинь, все они защищали её из—за Хэ Янь. Если бы только Хэ Янь была жива, Хэ Синин вдруг захотелось узнать, что она за человек.
0 Комментарии