Звон осеннего дождя ― Глава 39. Чжэгутянь. Часть 13

У Хо Сяоди внезапно сжалось сердце — то ли от слов Тан Тяньхао, всё ещё звучащих в его памяти, то ли от жестокости самого яда.

Тут он услышал, как Чжань Жифэй произнёс:

— Даже если я и отравлен Ицзянь Жугу, это не имеет ничего общего с братом Хо.

Хо Сяоди ответил:

— Верно! Это не имеет ко мне отношения, но имеет к Чан Хунби! Даже если Шужо Цзяо выбрала тебя своей целью — это дело мира теней. Но как насчёт Ладони Бодхи под твоим левым ребром?! Высшее искусство храма Шанцин ведь не могло просто так свалиться тебе с неба!

Чжань Жифэй снова остолбенел.

Лицо Хо Сяоди становилось всё мрачнее.

— Один из кровных врагов Шужо Цзяо — это храм Шанцин. Даже ребёнку известно: пусть их имя звучит странно, но в мире боевых искусств они признаны во главе всех праведных сект. В храме Шанцин суровая дисциплина: их Ладонь Бодхи не передаётся посторонним. Уже более двухсот лет они не принимают даже мирских учеников. Это знаменитая праведная секта, на протяжении долгих лет изгоняющая зло и карающая преступников — скольким злодеям суждено было погибнуть от их руки!

Хо Сяоди пристально посмотрел на Чжань Жифэя.

— Храм Шанцин известен тем, что действует справедливо и сдержанно, никогда не убивает без вины. Каждый их удар следует лишь после получения приказа «Ся И Пай» от мира боевых искусств, а цель этого приказа — всегда печально известный подлец!

Губы его дрожали.

— Если бы ты не вызвал на себя «Ся И Пай», как же тебя могло настигнуть высшее искусство храма Шанцин — Ладонь Бодхи?

Чжань Жифэй вздохнул:

— С чего ты решил, что удар под моё левое ребро — именно Ладонь Бодхи?

Хо Сяоди уже холодно усмехался:

— Кого-то другого ты мог бы и обмануть, но не меня! Хоть это искусство и носит имя великого сострадания, его сила столь свирепа, что способна незримо сокрушить сердце и лёгкие — это страшное табу в буддийской практике. Название «Ладонь Бодхи» служит лишь напоминанием, что применять его следует с милосердием, не причиняя боли без нужды. Храм Шанцин годами подчиняется приказам «Ся И Пай» — как раз затем, чтобы в смятении не навредить невиновным. Эта властная техника, которая, едва коснувшись, заставляет кровь бурлить. Даже если человек выживает — по телу выступают тёмно-красные пятна. А на твоей спине, чем ближе к левому ребру — тем пятна темнее. Что это ещё может быть, как не след удара Ладоня Бодхи?

Его голос становился всё более взволнованным. Не в силах больше сдерживаться, он выкрикнул:

— Добро и зло — как вода и пламя! А теперь обе стороны пострадали… Неужели твои речи о великодушии и морали — всего лишь прикрытие демона, за которым гонятся и чёрные, и белые пути?! Я… я действительно ошибся в тебе!

И тут же в его памяти всплыли слова, услышанные ещё в детстве:

«В этом мире есть Будды с улыбающимся лицом, и тигры с улыбающимся лицом».

А за ними — знакомый, тяжёлый вздох.

Он и сам не знал почему, но глаза его вдруг налились слезами. Рука, сжимающая Инь Ян Ань, вздулась жилами.

В его взгляде смешались злоба, разочарование и боль.

— Ты обманул меня слишком глубоко… Я и подумать не мог, что в конце концов ты тоже хочешь завладеть Чан Хунби! Неужели я так ошибся в тебе?!

В глазах Чжань Жифэя на миг мелькнула вспышка — словно гнев, но тут же исчезла, сменившись тихим вздохом:

— Люди из поместья Линлун действительно умны и достойны восхищения… Слушая тебя, даже если я и не такой — быть им, похоже, всё равно трудно.

Он бросил косой взгляд на Хо Сяоди.

— Раз ты уверен, что я неисправимый злодей — почему бы тебе не нанести удар?

В его глубоком взгляде царила бескрайняя безмятежность — такая ровная, что не рождала ни малейшей волны. В этой чёрной глубине отражалось покрасневшее лицо Хо Сяоди… и мальчик, стоящий за его спиной.

В этот миг в глазах Чан Хунби, сжавших кулачки, сиял нескрываемый восторг.

Рука Хо Сяоди дрожала, и даже тело его не смогло сдержать лёгкую дрожь. Лицо чередовало бледность с зеленоватым оттенком, а вены на висках вздулись и неистово пульсировали.

Медленно-медленно его короткий меч начал подниматься. Казалось, будто он весит тысячу цзиней. Инь Ян Ань в его руке зашипел, точно чёрная ядовитая змея, готовая изогнуться и смертельно поцеловать свою цель.

 

Вернуться к оглавлению