Девять оттенков пурпура — Глава 108. Семья Вэй (часть 1)

Когда госпожа Юань, супруга Чжан Пэя, гуна Цзина, рожала первенца Чжана Юаньмина, она едва не умерла в родах. Мальчик вырос медлительным, неповоротливым и полным, и госпоже Юань он казался до крайности раздражающим. Всей душой она тянулась к своему второму сыну Чжану Цзимину и младшему Чжану Сюмину. В результате, несмотря на то, что Чжану Юаньмину уже исполнилось двадцать шесть, в доме гуна Цзина так и не был назначен наследник. Это положение вызывало не только скрытое беспокойство у Вэй Тинчжэнь, но и растущую тревогу у самих Чжана Цзимина и Чжана Сюмина. За внешним блеском и благополучием дома гуна Цзина скрывались клубящиеся водовороты напряжения.

Ван Цинхай, четвёртый сын хоу Динъаня и близкий друг Вэй Тиньюя, разумеется, знал все тонкости этой ситуации.

Выслушав рассказ, он на мгновение задумался, а затем тихо спросил:

— Так что же ты собираешься делать?

— Поэтому я и должен как можно скорее вернуться и поговорить с отцом, — ответил Вэй Тиньюй.

Ван Цинхай оживился:

— Ты хочешь сказать…

Лицо Вэй Тиньюя внезапно вспыхнуло.

— Мы не можем допустить, чтобы помолвка с госпожой Доу была расторгнута, — пробормотал он. — Что тогда с ней будет? Как она будет жить?

Ван Цинхай расхохотался и с размаху хлопнул друга по плечу, чуть не сбив его с ног:

— Знал же! Брат Вэй, ты настоящий мужчина — не сбежишь, поджав хвост. Пойдём, я пойду с тобой к старому хоу.

Вэй Тиньюй кивнул, обнял Ван Цинхая за плечи, и они, не задерживаясь, вскочили в седло.

В это время в зале для гостей Доу Чжао продолжала разговор с Чэнь Цюйшуем:

— …Вы ведь задумывались, почему семьи Доу и Вэй не урегулировали расторжение помолвки напрямую, а позволили вмешаться семье Хэ?

Чэнь Цюйшуй действительно размышлял об этом и теперь ответил с рассудительной серьёзностью:

— Думаю, дело в том, что Шестой и Седьмой господа решительно возражали против этого брака. Пятый господин не хотел портить отношения с братьями, потому и передал дело семье Хэ. С Шестым и Седьмым он мог сказать, что это для того, чтобы заставить Хэ отказаться. А семье Хэ мог всё объяснить, не обидев никого. К тому же сейчас для Пятого господина решающий момент в борьбе за пост главного министра. Он не может допустить ни малейшей ошибки, особенно если соперники смогут использовать против него обвинения в моральной нечистоплотности. Его сила в том, что он всегда следовал принципам, и этим заслужил уважение коллег…

Доу Чжао согласно кивала и улыбнулась:

— Это наш шанс!

— Шанс? — переспросил Чэнь Цюйшуй, не совсем понимая. — О чём вы говорите? Всё уже стало достоянием общественности. Разве семья Вэй отдаст обручальный символ семье Хэ? Что тогда скажут? Что они продали невесту за выгоду? Как им после этого оставаться в кругу знати?

— Не стоит говорить о чём-то с уверенностью, — спокойно возразила Доу Чжао. — Я не обо всём знаю, но ситуацию в семье Вэй понимаю лучше других. Сейчас дом хоу Цзинина давно отдалён от двора и императорской семьи. Он скатился до уровня второго или третьего ряда. Им и влиятельные покровители нужны, чтобы получить хорошие должности, и деньги, чтобы покрыть расходы, которые становятся всё тяжелее.

Она на мгновение задумалась и продолжила:

— …Чжан Юаньмин — их старший, и законнорождённый сын. Возраст для назначения наследником давно настал. Для семьи Хэ уладить этот вопрос — дело минутное. С поддержкой Вэй Тинчжэнь и учитывая привязанность хоу с супругой к ней, семья Вэй, скорее всего, согласится: Вэй Тиньюй воспользуется назначением Чжана Юаньмина в качестве разменной монеты.

Брови Чэнь Цюшуя невольно поднялись. Его презрение к семье Вэй стало заметнее:

— И что же вы намерены предпринять, четвёртая барышня?

— Я хочу попросить вас, господин Чэнь, лично отправиться в столицу и как следует поговорить со старым хоу Вэй, — с лёгкой улыбкой сказала Доу Чжао. — Ради репутации, ради выгоды — сохранить у себя обручальный символ будет лучшим выходом. Всё же мой Пятый дядя может стать главным министром, а моё приданое весьма внушительно.

С игривым блеском в глазах она добавила:

— Заодно очистим имя Пятого дяди. Не семья Доу первой захотела расторгнуть помолвку — это семья Вэй годами относилась к ней с безразличием. Ведь за женой идут с поклоном, а невесту выдают, подняв голову. Разве могли мы, семья Доу, сами идти к ним просить?

Чэнь Цюйшуй колебался:

— А стоит ли упоминать семье Вэй, сколько у вас имущества?

— Не стоит, — спокойно ответила Доу Чжао. — Вдруг захотят всё прибрать к рукам. Я ведь дочь семьи Доу, щедрое приданое — это естественно.

Вспомнился ей взгляд удовлетворения, с которым Вэй Тинчжэнь в прошлой жизни рассматривала её приданое перед свадьбой.

Чэнь Цюйшуй всё понял и с улыбкой ответил:

— Обязательно всё сведу к вине семьи Вэй.

После визита в поместье гуна Цзина Вэй Тиньюй был подавлен.

Ему в ушах до сих пор звучали слова сестры Вэй Тинчжэнь:

«…Я знаю, это несправедливо по отношению к госпоже Доу. Но у меня нет выбора! Если твой зять не станет наследником, нам с ним не выжить — видел ли ты когда-нибудь, чтобы смещённый наследник жил хорошо? Подумай, что ты просто помогаешь сестре. Я укреплю своё положение, и тогда смогу помочь тебе».

Он вспомнил, как накануне свадьбы сестры зашёл в комнату матери, чтобы проститься, а она, не замечая его, тихо плакала. Он спросил, почему она плачет, а она обняла его и велела поклясться: если сестру в доме мужа будут обижать, он обязательно встанет за неё горой.

Тогда он подумал, что мать просто не хочет расставаться с дочерью.

А теперь понял: сестра выходила замуж не по любви — она выходила замуж ради семьи.

Вернуться к оглавлению