Девять оттенков пурпура — Глава 158. Совершеннолетие (часть 1)

Оставив в стороне мысли жены Цуй Цзю, Цуй Шисань покинул кухню и чуть не столкнулся с братом, старшим кузеном Цуй Да.

В то время старик Цуй, глава рода и отец тёти Цуй, был ещё жив, и братья не делили хозяйство. Внуков называли по порядку рождения: Далан, Эрлан и так далее.

Когда родились Далан и Эрлан, семья Цуй только начала выходить из бедности, и о грамоте тогда никто и не мечтал. Однако, когда дела пошли в гору и понадобились подписи на земельных контрактах или хотя бы отпечатки пальцев, выяснилось, что иероглиф "лан" слишком сложен в написании.

Так и повелось: младших братьев называли просто: Цуй Да, Цуй Эр...

Шли годы, но к младшим братьям это относилось по-прежнему.

Когда Цуй Шисань начал учиться в частной школе в двадцати ли от деревни, все звали его просто: Тринадцатый.

Увидев Цуй Да, Шисань удивился.

Теперь старший брат управлял имениями Доу Чжао, и вся его семья давно переехала поближе к хозяйству, возвращаясь домой только на большие праздники.

Отчёты за конец года уже сданы, до Малого Нового года остаётся ещё десять дней.

— Старший брат, что тебя привело сюда? — не удержался он от вопроса.

Цуй Да усмехнулся в ответ:

— Скоро у четвёртой барышни будет церемония совершеннолетия. Я вернулся, чтобы посоветоваться с дедом о том, что нам, как представителям поместий, дарить.

Он поднял в руке двухфутового карпа и бросил:

— Отнеси-ка его на кухню, пусть приготовят к дедовому вину. И сам садись с нами — выпьем по случаю.

У Доу Чжао было двенадцать имений, и именно Цуй Да отвечал за все из них.

Когда управляющие магазинов начали обсуждать подарки, слуги в поместьях тоже забеспокоились: «Мы ведь тоже работаем на четвёртую барышню! Если лавочники принесут подарки, а мы нет — нехорошо выйдет…»

Цуй Да согласился с этим, но у него самого не было опыта в таких делах.

Жена подсказала ему:

— Съезди домой, спроси у старого господина. Да и Цуй Шисань сейчас в деревне.

Так он оказался здесь и пригласил младшего брата к столу.

Сам Цуй Шисань даже не подозревал, что снова стал центром всеобщего внимания. Он лишь вспоминал, как Фань Вэньшу водил его по антикварным лавкам столицы, и его ноги до сих пор гудели.

Он пробормотал:

— Куда ни пойду, везде только и говорят об этих подарках…

Цуй Да не разобрал его слов и решил, что брат отлынивает от работы. Он сурово нахмурился и щёлкнул его по лбу:

— Эй! Два года в столице — и уже не слушаешься старшего? Живо пошёл!

— Иду, иду! — простонал Цуй Шисань, держась за лоб.

Он схватил рыбу и поспешил на кухню.

Цуй Да с улыбкой посмотрел ему вслед и направился к главному залу, где обитал Старый господин Цуй. Тот сидел на циновке, попыхивая медной курительной трубкой с нефритовым мундштуком, и, наконец, медленно спросил:

— Ну, что говорят управляющие?

— Кто во что горазд! — вздохнул Цуй Да. — Одни предлагают на двадцать лянов купить серебряных украшений, другие — антикварные безделушки, третьи — чтоб каждый принёс, что посчитает нужным…

Не так давно старик Цуй сам выходил в поле. По деревенским обычаям, в дом пахаря приносили лишь пару чи синей или красной ткани.

Старик сидел и размышлял. Затем он сказал:

— Спроси у старшей тётки.

— Я уже спрашивал, — почесал в затылке Цуй Да. — Она сказала: «Не мудри. Пара туфель да носков — и хватит».

— Эх… — Старый господин был в замешательстве.

В этот момент в комнату вошел Цуй Шисань.

— Иди сюда, сядь на кан, — позвал его дед. — Расскажи, какие подарки дарят в столице на такие праздники?

Цуй Шисань с улыбкой спросил:

— А разве в столице нет простых семей?

Старик расхохотался:

— Верно подмечено!

Тогда Шисань обратился к старшему брату:

— Я думаю, что управляющие должны дарить подарки от себя. Не стоит затмевать друг друга.

— Логично, — кивнул Цуй Да, глядя на брата с возрастающим интересом.

Цуй Шисань кашлянул и продолжил:

— Но и тётушка, в общем-то, права. Можно сшить пару туфель, пару носков и добавить что-нибудь особенное.

— Что именно? — дед и брат уставились на него во все глаза.

Цуй Шисань встал, пошел в свою комнату и вернулся с парчовой шкатулкой:

— Я нашел это в лавке семьи Цзи. Называется "зеркало в тысячу образов" — калейдоскоп.

Он продемонстрировал им игрушку.

Глаза у старика полезли на лоб:

— И сколько же она стоит?

— Тридцать лянов, — спокойно ответил Шисань.

В одной из лавок Фань Вэньшу как раз купил нефритовую промывку для туши в форме лотоса, которая стоила тридцать. Поэтому Шисань решил подобрать подарок для Доу Чжао на ту же сумму.

— Ох, как дорого… — воскликнул старик, но не выпустил вещицу из рук. Он сразу же позвал:

— Цуй Сы! Жена Цуй Сы! — то есть Туонянь.

Та немедленно пришла. Старик передал ей шкатулку:

— Спрячь как следует. Это — наш семейный дар четвёртой барышне. Ты со снохами сшейте для неё ещё два наряда. Деньги возьмёшь у свекрови. Когда придёт время, ты, жена старшего и невестка Цуй Цзю пойдёте в город, чтобы поклониться барышне.

Отец невестки Цуй Цзю раньше был привратником в уезде, поэтому в семье его считали «светским человеком». Именно поэтому дед разрешил ей участвовать в поздравлениях.

 

Вернуться к оглавлению