Blossom/Девять оттенков пурпура — Глава 191. Урок на будущее (часть 2)

Доу Чжао прикрыла глаза, стараясь сдержать эмоции. Затем она спокойно спросила:

— И что дальше?

— Что дальше? — переспросил он. Затем, догадавшись, рассмеялся:

— Да ничего. Хотел посмотреть, клюнет ли он на эту уловку…

— Я думала, ты уважаешь мой выбор, — прервала она его.

Улыбка исчезла с его лица.

— Или ты не доверяешь моему мнению? — продолжала она. — Что бы я ни решила, ты всё равно будешь пытаться исправить это по-своему, пока я не сделаю так, как хочешь ты?

Но это ведь не так...

Доу Чжао внимательно смотрела на Цзи Юна.

— Кузен Цзи, — произнесла она спокойно, но с уверенностью, — я надеюсь, ты сможешь поверить в меня чуть больше и перестанешь вмешиваться в мою помолвку. Если мне понадобится твоя помощь, я сама об этом попрошу.

Она едва заметно улыбнулась.

Однако Цзи Юн не мог ответить ей тем же.

Впервые в жизни он почувствовал, как будто на его груди лежит тяжелый камень, который не дает ему дышать.

Внезапно снаружи раздался шум.

Во внутреннем дворе семьи Доу подобные сцены были крайне редки.

Доу Чжао нахмурилась.

Вбежала Сусин, запыхавшись, не обращая внимания на присутствие Цзи Юна:

— Всё плохо! Пятая барышня хочет отправиться в храм Дасянго с наследником Хоу Цзинин, но главный управляющий Гао перехватил их у ворот!

Хотя Доу Чжао и предполагала подобный исход, эта новость заставила её лицо измениться.

Доу Мин, похоже, действительно решила сыграть на грани скандала.

Если бы она уехала вместе с Вэй Тиньюем, это не только испортило бы её репутацию, но и стало бы позором для всего дома Доу. Старшая госпожа никогда бы этого не простила. Однако, если бы поездка не состоялась, она оказалась бы в неоплатном долгу перед Цзи Юном.

Это был идеальный выход: Цзи Юн бы замолчал, ситуация не вышла бы из-под контроля, и гнев семьи не обрушился бы на неё.

Она бросила взгляд на Цзи Юна. Его лицо потемнело.

Он думал, что наивную Доу Мин можно запугать или уговорить. Но в решающий момент она точно по его указке сыграла роль до конца, не оставив повода для упрёков.

— Пойдём, посмотрим, — велела Доу Чжао Сусин и вышла из цветочного зала, оставив Цзи Юна одного.

Весеннее солнце струилось сквозь стеклянные окна, заливая комнату мягким светом, но сквозняк всё ещё был пронизывающе холодным.

Цзи Юн смотрел, как пылинки кружатся в солнечном луче, и чувствовал, что потерял почву под ногами.

Через несколько дней он узнал, что семья Вэй вновь отправила сватов в дом Доу, чтобы обсудить дату свадьбы.

Он лежал в постели, не желая вставать, и только тихо выругался.

В комнату с улыбкой вошёл старый господин Цзи:

— Говорят, ты приболел. А я смотрю — жив-здоров! Кто это обидел нашего Цзимина? Может быть, мне стоит вмешаться?

Цзи Юн скривился:

— Почему вы не пошли играть с внуками?

Он намекал, что старику пора бы найти себе занятие.

Старик рассмеялся и присел на край кровати:

— Я слышал, семья Доу и семья Вэй уже обсуждают дату свадьбы. Похоже, твой план провалился?

Цзи Юн вздрогнул и выпрямился, уставившись на прадеда.

— Ты хотел опорочить имя хоу Цзинин, чтобы Доу разорвали помолвку. В итоге ты втянул в скандал сына гуна Ин и только нажил себе врага в лице Сун Мо. Потом ты подговорил Доу Мин заманить Вэй Тиньюя в храм, но та даже из дома не вышла. И вот — семьи помирились, день свадьбы обсуждают. Цзимин, ты вообще понимаешь, что делаешь?

У Цзи Юна сжались губы.

— Помнишь, как в детстве ты прыгал с крыши, завернувшись в тряпку, и говорил, что учишься летать? А как чуть не спалил родовое здание, потому что «варил эликсир бессмертия»? Или как собирался подлизываться к начальству, чтобы к тридцати годам стать министром? — усмехнулся старик. — Тогда в твоих безумных поступках была хоть какая-то логика. А сейчас? Доу Чжао открыто сказала, что хочет выйти замуж за Вэй Тиньюя, а ты настаиваешь на разрыве. Что ты хочешь доказать?

Цзи Юн почувствовал себя как на экзамене. Он напрягся и произнес:

— Если вы всё знаете, тогда скажите: разве Вэй Тиньюй достоин её? Разве можно сравнить её — изящную и умную — с таким… безликим? Это как сунуть волчий волос в фарфоровую ручку: с виду красиво, но бесполезно!

— И даже если так, то что с того? — улыбка исчезла с лица старого господина, а в его глазах блеснул холод.

— Помнишь, как мы ездили на гору Лунху? Ты, Мин-гэ и Не-гэ. По дороге мы встретили женщину с маленькой дочерью-калекой. Мин-гэ и Не-гэ дали им свои новогодние монеты, а ты быстро запрыгнул в карету и сказал: «В мире много бродяг, и что теперь — каждому помогать? Женщина с калекой, ну и что? Разве только потому, что Доу Чжао — наша родственница, я должен её спасать?»

Цзи Юна охватил холодный пот.

Вернуться к оглавлению