Глаза Сяо Лю следовали за его рукой, когда вдруг он повернулся в сторону и громко хрустнул утиной шеей, издавая хрустящие звуки.
Мужчина открыл глаза и посмотрел на Сяо Лю. Солнечный свет проникал через окно и озарял Сяо Лю. Его щеки были красными, и их осветлял солнечный свет, как кусок красивого нефрита с красными пятнами.
Сяо Лю подождал, пока мужчина закончит мыться, и вынес его из ванны. Из-за травмы ноги обычно Сяо Лю помогал ему одеваться, но сегодня он просто положил его на койку и отпустил.
Мужчина держал глаза опущенными, одной рукой опираясь на койку, а другой прижимая свой халат. Его руки были худыми, но очень длинными, новые отросшие ногти были белыми и здоровыми.
Сяо Лю держал голову опущенной и положил халат рядом с ним. «Ты… попробуй сам себя одеть. Если не получится, тогда позови меня.»
Сяо Лю поспешил выйти из комнаты, но остановился у двери, прислушиваясь к звукам, и только когда все показалось нормальным, он ушел.
Чуань Цзи сортировал травы и, увидев Сяо Лю, спросил: «Не слышал, чтобы он говорил полгода. А вдруг он теперь тупой?»
Ма Цзи дал пощечину Чуань Цзи «Закрой свой рот! После того ужасного пыток, даже выжить – уже источник восхищения. Воля, которую он проявил, не могла принадлежать тупому человеку.»
Ма Цзи спросил: «А что, если его голосовые связки повреждены, и теперь он не может говорить?»
Сяо Лю сказал: «Я проверил его горло, и хотя там есть повреждение, и его голос будет звучать иначе, чем раньше, но он должен быть способен говорить.»
Ма Цзи обрадовался: «Это хорошо.»
Сяо Лю сказал: «Что касается его травм, независимо от того, видели ли вы это или нет, начиная с этого момента эта тема больше не должна подниматься.»
Чуань Цзи поднял руку: «Мне вообще не хватало смелости смотреть, так что я ничего не видел.»
Ма Цзи добавил: «Не волнуйся, Лао Му уже напомнил нам об этом. У меня плохая память, я забываю чужие дела, я постоянно забываю даже свои вещи.»
Дверь открылась, и мужчина, опираясь на стену, вышел наружу и раскачивался.
Раньше обычно наступал вечер, прежде чем Сяо Лю выносил его наружу, чтобы испытать солнце и свежий воздух. Сегодня впервые он вышел днем во двор. Он оперся спиной о стену и поднял голову, чтобы молча смотреть на голубое небо и белые облака.
Ма Цзи и Чуань Цзи уставились на него. Из-за его травм у них осталось столь неприятное воспоминание, что они всегда избегали смотреть на него. Чуань Цзи даже отказывался заходить в его комнату.
Это был первый раз, когда хотя бы один из них посмотрел на него отчетливо. У него были длинные черные брови, сверкающие глаза, высокий прямой нос, его простая дешевая шерстяная одежда придавала ему элегантность и утонченность. В одно мгновение и Ма Цзи, и Чуань Цзи почувствовали себя такими недостойными, но и восхищение охватило их. Сяо Лю размолол сухую траву и сказал: «Если твои ноги не слишком болят, попробуй больше двигаться. В течение 3-4 месяцев ты, вероятно, сможешь уйти.»
Мужчина опустил голову и взглянул прямо на Сяо Лю. «Мне. Некуда. Идти,» — произнес он. Вероятно, он не говорил ни слова несколько лет, и его голос был хриплым, но дикция ясной. Сяо Лю откинулся назад, подвернув ноги, и жуя сухую траву. «Некуда идти? Это правда?»
Мужчина кивнул.
Сяо Лю спросил: «Как тебя зовут?»
Мужчина покачал головой.
«Ты не знаешь? Не помнишь? Не хочешь мне сказать?»
«Ты. Спас меня. Я. Твой слуга. Дай имя.»
Сяо Лю выплюнул комок сухой травы. «Ты не кажешься тем, кто будет служить и слушать приказы. Я тебя не хочу.»
Мужчина опустил глаза. «Я. Буду слушать. Тебя.»
Сяо Лю продолжал жевать траву. «В будущем, если ты увидишь людей, которые знают тебя, ты все равно будешь слушать меня?»
Мужчина прищурил глаза, легко сжал перила, его лицо побледнело, и он молчал.
Сяо Лю собирался посмеяться, но когда поднял глаза и посмотрел ему в глаза, мужчина сказал прямо: «Я слушаюсь!» В его ясных глазах мерцали угли, как будто он впечатывал слово «слушаюсь» в своем сердце. Сяо Лю колебался секунду, затем сказал: «Тогда ты можешь остаться.»
У мужчины двинулись губы, словно он хотел улыбнуться, но не сделал этого. Сяо Лю бросил ему немного сухой травы. «Сядь где-нибудь и пожуй это.»
Мужчина послушно сел на каменные ступеньки и медленно отделил немного сухой травы, положив ее в рот.
Несмотря на то, что они ели одну и ту же сухую траву, его движения были изысканными и создавали впечатление, что он ест не сухую траву, а плоды Богов с гор.
«Да, нищий, сухая трава хороша для горла,» — сказал он. Ма Цзи почесал затылок и сказал Сяо Лю: «Брат Лю, дай ему имя, мы не можем постоянно называть его нищим.» Сяо Лю сказал: «Тогда назовите его Гань Цао (сухая трава).»
«НЕТ!!!!» Оба Ма Цзи и Чуань Цзи возразили. «Дай ему получше имя, не такое как наши.»
Сяо Лю шлепнул их обоих. «Что не так с вашими именами?»
«Наши имена нам подходят, но они не подходят ему.» Чуань Цзи сказал очень искренне, и Ма Цзи кивнул в знак согласия.
Сяо Лю уставился на нищего парня, сидящего на каменных ступеньках, а потом приблизил голову к Ма Цзи и Чуань Цзи и указал на себя, спрашивая недоверчиво: «Я не так хорош, как он?»
Чуань Цзи осторожно спросил: «Брат Лю, хочешь услышать правду или не правду?»
Ма Цзи утешал его: «Брат Лю, некоторые люди рождены наверху облаков, другие не лучше грязи. Нет смысла сравнивать. Давайте примем и будем жить нашей грязной жизнью наилучшим образом.»
Сяо Лю разгневался: «Тогда я назову его Грязью!»
Ма Цзи и Чуань Цзи одновременно крикнули: «Нет, нет!»
Ма Цзи хотел, чтобы нищий не обиделся на него в будущем из-за ужасного имени, поэтому умолял: «Брат Лю, придумай другое имя, пожалуйста.»
Чуань Цзи также сказал: «Да, да, придумай другое имя, имя такое же хорошее, как имя брата Лю.»
Сяо Лю взволновался и схватил лекарственное растение из корзины и бросил его Ма Цзи. «Посчитайте листья, и это будет его имя.»
«...1, 2...17 листьев.»
Сяо Лю повернулся и закричал: «Нищий, отныне твое имя — Иэ Ши Ци» (Иэ означает листья, а Ши Ци означает 17, так что его имя означает 17 листьев).
Ие Ши Ци кивнул, и Ма Цзи с Чуань Цзи обдумали это и решили, что это неплохо. Они оба рассмеялись и пошли поздороваться с Ши Ци.
Лао Му позвал: «Сяо Лю, пациент пришел.»
Сяо Лю пнул Ма Цзи и Чуань Цзи в зад и напевая песенку, вышел, чтобы принять пациента.
Время летело, и прошло еще полгода. Те из травм Ши Ци, которые могли зажить, все зажили, а те, которые не могли, остались. Перелом бедра был восстановлен, но прошло слишком много времени, поэтому он при ходьбе хромал. Как зажили раны на тех участках, которые не были видны, Сяо Лю не знал, так как Ши Ци больше не позволял ему помогать наносить мази, после того как он научился делать это самостоятельно.
Ма Цзи тайно передал Ши Ци некоторую часть своих сбережений «Нашей маленькой клинике Хуэй Чун… хе-хе… можно сказать, что медицинские навыки брата Лю не такие уж… хе-хе… ты слышал о Шэн Нун клане Огненного Императора? Если ты перейдешь в другой конец города, там есть клиника Бао Цао, управляемая врачом, являющимся потомком Шэн Нун клана многих поколений. Его навыки весьма впечатляющи и, возможно, он сможет вылечить твою ногу.» Ши Ци молча вернул деньги Ма Цзи.
Ма Цзи стал нетерпеливым. «Не надо! Ты можешь отплатить мне медленно и постепенно, но твоя нога — это большое дело. Ты можешь платить мне проценты, если хочешь.»
Ши Ци опустил голову и сказал: «Это. Хорошо.»
«Что в этом хорошего? Ты хочешь быть калекой всю оставшуюся жизнь?»
«Ему. Неважно.»
«Что? Кому не важно?» Ма Цзи почесал затылок. «О, ты говоришь, что пока Брат Лю не беспокоится об этом? Как это поможет тебе, если он не беспокоится? Посмотри, насколько он ленив, он может поесть из миски и использовать эту же грязную миску для следующего приема пищи. Его одежда используется как грязные тряпки…»
Ши Ци глянул за спину Ма Цзи, который хотел продолжить убеждать Ши Ци, когда вдруг его ударили по затылку, и он тут же замолчал.
Появилась голова Сяо Лю, и он взял деньги у Ма Цзи. «О, немало денег! Сегодня мы можем устроить большой пир!»
Глаза Сяо Лю загорелись при виде денег, и он даже не обратил внимания на то, что Ма Цзи подкрадывается к деньгам. Он схватил деньги и выбежал на улицу, пока Ма Цзи не закричал и не побежал за ним: «Неееее, Брат Лю, это мои сбережения, чтобы я мог жениться… Мне нужно это для порядочных дел…»
Той ночью все угощались мясом и рыбой, Сяо Лю и Чуань Цзи весело облизывались, а Ма Цзи ел столько, сколько мог, хотя ему было больно до мозга костей, пока Лао Му глотал свое вино и смотрел на Ши Ци.
Поев, Сяо Лю, Ма Цзи и Чуань Цзи заснули от выпитого. Сегодня Сяо Лю должен был помыть посуду, но никто не помнил, когда в их клинике Хуэй Чун поменялся график, и Ши Ци сделал свои назначенные обязанности, но также выполнил все назначенные обязанности Сяо Лю. Ши Ци собрал всю посуду, взял ведро с водой и сел во дворе, чтобы помыть посуду.
Лао Му встал позади него и спросил: «Кто ты?»
Под звуком вечернего ветра послышался хриплый голос: «Я. Иэ Ши Ци.»
0 Комментарии