Девять оттенков пурпура — Глава 74. Приют (часть 2)

Спустя долгое время рыдания постепенно стихли.

Доу Чжао повернулась к Чэнь Цюйшую с красными от слёз глазами:

— Господин Чэнь, я прошу вас составить письмо о покровительстве. Пусть господин Бе будет спокоен.

Чэнь Цюйшуй не стал продолжать разговор. Заметив, что в доме семьи Бе нет даже письменных принадлежностей, он отправился домой, написал прошение о покровительстве для сестёр Бе и вернулся обратно.

Доу Чжао отдала документ Бе Ганъи.

— Это письмо будет у Сусин. Сейчас важно только ваше выздоровление, и в идеале оно вам вообще не понадобится. — Сказав это, она подавила охватившую её печаль и улыбнулась. — Что бы ни случилось, я всегда буду рядом с вами.

— Благодарю вас, четвёртая госпожа, — тихо ответил Бе Ганъи. Он понимал, что Доу Чжао просто пытается его утешить, но в её словах звучала такая уверенность, что его сердце наполнилось теплом: за своих дочерей можно было не беспокоиться.

Доу Чжао подозвала Чжао Лянби и подвела его к Бе Сусин.

— Он будет в лавке по продаже круп и масла на Восточной улице в Чжэндине. Если возникнут трудности — обращайся к нему.

Бе Сусин поспешно опустилась на колени и с почтением поклонилась Чжао Лянби.

Он был ошеломлён: не ожидал, что госпожа Доу так скоро назначит его управляющим в лавку Восточного дома. После некоторого замешательства он неловко поклонился, чувствуя себя несколько неуверенно.

Затем Доу Чжао дала Бе Сусин несколько советов по уходу за отцом и встала, чтобы уйти. Чэнь Цюйшуй и Бе Сусин проводили её до двери.

Уже на переднем дворе Доу Чжао остановилась и обратилась к Хайтань:

— Отдай ей те двести лян серебра, что я приготовила заранее. – Затем она повернулась к Бе Сусин и продолжила: — Не позволяй отцу лишний раз тревожиться. Если придёт лекарь, покупай для него самое лучшее, не жалей денег. Если понадобится женьшень, скажи Чжао Лянби, он поможет с покупкой.

Если Бе Ганъи сможет прожить хотя бы немного дольше, у его дочерей останется меньше сожалений. Эта мысль сжала сердце Доу Чжао.

Бе Сусин ничего не ответила — лишь молча приняла серебро и трижды поклонилась, её глаза блестели от слёз.

Доу Чжао, обращаясь к Чэнь Цюйшую, произнесла:

— В Западном поместье мне всё ещё требуется учитель. Не желаете ли вы попробовать себя в этой роли?

Чэнь Цюйшуй был ошеломлён, не ожидая такого предложения.

С улыбкой на лице Доу Чжао обратилась к Чжао Лянби:

— Сумеешь ли ты убедить господина Чэня — зависит от тебя.

Её намек был ясен: она надеялась, что Чжао Лянби найдёт способ убедить Чэня.

Однако Чжао Лянби всё ещё обдумывал недавние слова о лавке на Восточной улице и сомневался, согласится ли на это предложение Третий господин. Не имея времени на размышления, он поспешно поклонился:

— Да, госпожа.

Для Чэнь Цюйшуя предложение стать учителем, исходящее от слуги, казалось оскорблением. Но он обратил внимание, что Доу Чжао сказала «мой учитель», а не «учитель Западного дома» или «семьи Доу».

Его сердце сжалось. Когда госпожа ушла, он начал более тщательно исследовать семью Доу.

И только теперь, углубившись в свои изыскания, он ощутил, как по его спине пробежал холодок.

Неужели Четвертая госпожа Доу просто удачливая девушка? Или же она настоящий гений с удивительной проницательностью?

Он погрузился в глубокие размышления.

Доу Чжао, в свою очередь, ничего не подозревала. Она понимала, что человек, подобный Чэню Цюйшую, не согласится преподавать кому попало. Назвав его «моим учителем», она лишь бросила наживку и теперь ждала, клюнет ли он.

Вернувшись в Чжэндин, она первым делом навестила Третьего дядю, чтобы обсудить перевод Чжао Лянби в лавку с зерном и маслом.

Чжао Лянби был способен, но она и не просила делать его управляющим. Доу Шибану не было смысла портить отношения с человеком, которому принадлежит четверть семейного состояния, ради такой мелочи.

Затем Доу Чжао направилась к Цую Шисаню, поручив ему собрать сведения о Чэне Цюйшуе и проследить, не интересуется ли кто-то ею самой.

Цуй Шисань был не согласен с поспешностью её действий:

— Разве не следовало сначала всё выяснить, а затем уже просить Седьмого господина привести его?

Хотя господин Чэнь и обнищал, но его одежда была аккуратной, а манеры — гордыми. Это говорило о его прямолинейном характере. Прямой подход к нему мог вызвать лишь отказ.

Доу Чжао лишь улыбнулась в ответ, не говоря ни слова, и отправилась к бабушке.

Бабушка, услышав о несчастьях семьи Бе, сочувственно покачала головой и тихо наставляла внучку:

— Вот почему нужно уметь ценить то, что имеешь.

Доу Чжао послушно кивала и улыбалась, принимая слова бабушки.

Втайне бабушка приказала Хунгу отправить сёстрам Бе пятьдесят лян серебра и немного припасов.

Доу Чжао, сделав вид, что ничего не знает, сидела за письменным столом у окна, задумчиво глядя на лист с заметками, которые передал ей Цуй Шисань.

Чэнь Цюйшуй был родом из уезда Уцзи в Чжэндине. В пятнадцать лет он успешно сдал экзамен на ученика, а в двадцать два года стал цзиньши — обладателем третьего ранга. Однако в последующие десять лет его постигали неудачи одна за другой, и его семья обеднела.

Сначала умерла его жена, а затем единственный сын. Получив чин, он поспешно снял деньги, чтобы обеспечить достойную церемонию похорон ребёнка. После этого он исчез из виду, и ходили слухи, что он перебрался в столицу. Пять лет назад он купил две скромные комнаты рядом с семейной школой Бе на Восточном переулке.

Никто не знал, где он был всё это время и чем занимался.

Доу Чжао слегка улыбнулась, подумав об этом интересном человеке.

В этот момент в комнату вбежала Хайтань с сияющим лицом и письмом в руках:

— Госпожа, Седьмой господин прислал письмо. Он нашёл для вас учителя, который прибудет через несколько дней.

 

Вернуться к оглавлению