Но всегда были моменты, когда он не мог сдержаться. К счастью, на публике он всегда проявлял тиранический характер, поэтому, если бы он вдруг вышел из себя и разбил тарелку, никто бы не удивился.
Позже такие моменты стали происходить всё чаще и чаще.
А ещё позже... Постепенно он перестал понимать, продолжает ли он играть или нет.
До этого дня.
Се Юньер продолжала свои попытки соблазнить Сяхоу Даня, но они не увенчались успехом.
С каждым днём она становилась всё более привлекательной в своих нарядах, но выражение её лица с каждым днём было всё более мрачным.
Вскоре настал первый день месяца, и все супруги отправились засвидетельствовать своё почтение вдовствующей императрице. Они послушно опустили головы, так как все знали, что вдовствующая императрица в последнее время была не в духе, и никто не хотел её злить.
Когда вдовствующая императрица увидела эту атмосферу, напоминающую похороны, она пришла в ещё большую ярость.
Она не смогла победить принца Дуаня и не смогла помешать государству Янь отправить послов на мирные переговоры.
Как только был написан мемориал Императорского астрономического бюро, она получила сообщение и немедленно вызвала этих стариков, оказывая на них давление и соблазняя их избавиться от мемориала.
Старики ушли, кивая и соглашаясь, но на следующем утреннем судебном заседании мемориал был зачитан вслух без изменения единого слова.
Она пришла в ярость и вызвала Сяхоу Даня напрямую, отругав его за недальновидность в переговорах с тиграми, а также за то, что он проявил нефилимность и нелояльность, проигнорировав ее желания и подчинившись принцу Дуаню.
Сяхоу Дань удивленно спросил:
— Значит, мать—императрица имеет в виду, что, чтобы помешать принцу Дуаню добиться своего, мы должны возобновить войну и позволить центральной армии погибнуть?
Брови вдовствующей императрицы гневно поползли вверх:
— Император научился некоторым навыкам!
Сяхоу Дань изобразил на лице полное безразличие:
— Благодарю за комплимент, мать—императрица.
Вдовствующая императрица ненавидела его так сильно, что скрипела серебряными зубами.
Она даже начала скучать по Юй Ваньинь. Когда Юй Ваньинь пользовалась исключительной благосклонностью императора, она была для неё очень полезным слабым местом. Ей нужно было лишь слегка пригрозить этой девушке, чтобы Сяхоу Дань подчинился.
Теперь, когда Юй Ваньинь вошла в Холодный дворец, кого ещё она могла использовать?
Вдовствующая императрица, прищурив глаза, тихо произнесла:
— Эта супруга Се в последнее время слишком часто привлекает внимание. Я бы хотела наказать её.
Сяхоу Дань, услышав это, лишь слегка удивился:
— Пожалуйста, поступайте, как вам угодно.
От одной мысли об этом ногти вдовствующей императрицы впились в ладонь.
Она взглянула на Се Юньэр и с легкой насмешкой спросила:
— Почему супруга Се выглядит такой подавленной, когда видит меня?
Се Юньэр, вздрогнув, поспешила ответить:
— Прошу вас, не сердитесь, мать—императрица. Юньэр... Юньэр просто немного нездоровится.
Вдовствующая императрица, услышав это, воскликнула:
— О? Что с тобой? Скажи мне, почему тебе нехорошо?
Се Юньэр пробормотала несколько слов, но вдовствующая императрица не расслышала их. Внезапно выражение её лица изменилось. Она резко встала, метнулась в сторону, наклонилась, и со звуком «ва» её вырвало.
Брови вдовствующей императрицы дрогнули, выдавая лёгкое удивление.
Се Юньэр испытала сильное недомогание: её рвало, и рвота не прекращалась довольно долго. Со слезами на глазах она опустилась на колени и умоляла о пощаде.
Вдовствующая императрица, считая это зрелище неприятным, нахмурилась и, махнув рукой, велела помочь Се Юньэр отдохнуть.
После того как все супруги покинули комнату, вдовствующая императрица осталась сидеть неподвижно. Она неторопливо взяла лонган с блюда с фруктами и, откусив кусочек, тихо спросила:
— Разве ей раньше не давали противозачаточный суп?
В императорском гареме не было секретов. К полудню известие о том, что Се Юньэр утром вырвало, стало широко известно. К вечеру даже Юй Ваньинь, находящаяся в Холодном дворце, услышала об этом — Сяхоу Дань был единственным, кто поделился с ней этой сплетней.
Веко Юй Ваньинь слегка дернулось:
— Ты знаешь, что это обычно означает?
Сяхоу Дань, слегка покачав головой, предположил:
— Беременность? Сейчас многие так говорят, но я никогда к ней не прикасался.
Выражение лица Юй Ваньинь стало серьезным.
Сяхоу Дань наконец понял:
— Ах.
Юй Ваньинь сочувственно похлопала его по плечу.
Сяхоу Дань с недоумением спросил:
— Значит, недавно, когда она увидела меня и набросилась на меня, как голодная тигрица, это было сделано для того, чтобы я стал невольным отцом?
Эта формулировка вызвала у Юй Ваньинь легкий смех. Она попыталась сдержать улыбку и произнесла с сочувствием:
— Возможно, так и есть.
Сяхоу Дань был в замешательстве:
— Но она выпила противозачаточный суп прямо у меня на глазах, целую чашку.
— В той чашке чая было не только противозачаточное средство, но и наркотик, который заставлял говорить правду. Возможно, свойства этих двух препаратов были противоречивыми и частично компенсировали друг друга.
Кроме того, Се Юньэр — избранная, исключительно одарённая. В оригинальной работе, несмотря на притеснения со стороны вдовствующей императрицы и различных группировок гарема, она всё же забеременела — кстати, ребёнок был не от тебя.
— Чей это был ребёнок?
Юй Ваньинь снова похлопала его по плечу.
Сяхоу Дань был ошеломлён:
— Я не могу поверить, что принц Дуань мог быть настолько безрассудным. Я переоценил его.
— Ну, она приняла противозачаточный суп, так что обе стороны чувствовали себя в безопасности. Он мог подумать, что даже если она забеременеет, он сможет выдать это за беременность от тебя. В конце концов, кто бы мог подумать, что она забеременеет... оставаясь такой же целомудренной, даже не позволяя никому прикасаться к себе.
Вспомнив выражение лица Сяхоу Даня, когда он проснулся в испуге, с выражением «я—мечтаю—об—убийстве», её улыбка не могла не содержать оттенка поддразнивания.
Однако, когда она вспомнила, как он вежливо отказал Се Юньэр, в её сердце зародилась тайная радость.
.jpg)
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии