Какой скандал?! — Глава 17. Первое затишье после бури (часть 3)

 

Лицо Сяхоу Даня было скрыто тенью балдахина, и в этом полумраке оно снова стало пугающим — как в ту самую первую встречу, когда он был для неё лишь холодной, мрачной фигурой.

— Я отплачу ему… в аду, — устало произнёс он.

...

Но Юй Ваньинь всё же ушла.

Поздним вечером, пока Сяхоу Дань был занят делами, она взяла с собой Сяо Тяньцая и нескольких гвардейцев и, не мешкая, покинула дворец. Привыкшая стража не придала этому значения — для них это было обыденным.

Проверив, что за ними не следят, Юй Ваньинь направила повозку прямо к дому Чэхнь Цзинтяня.

Поле, где прежде проводились эксперименты, было теперь укрыто снегом. Ни ростков, ни зерна — лишь безмолвие.

Навстречу им вышла фигура — неожиданная, но знакомая. Эр Лань.

Уже видев Юй Ваньинь в мужском обличии, она сразу её узнала:

— Ваше Высочество. Брат Цзинтянь тяжело болен. Родных у него нет, я пришла помочь.

Не теряя времени, Юй Ваньинь подтолкнула Сяо Тяньцая к дверям:

— Пожалуйста, осмотрите господина Цзинтяня.

Сяо Тяньцай нехотя взял его пульс.

Чень Цзинтянь с трудом открыл глаза, увидел Юй Ваньинь, и, минуя все формальности, прохрипел:

— Ваше Высочество… я записал все методы возделывания проса Янь при разных условиях… всё здесь…

Эр Лань передала книгу.

Он когда-то говорил, что на это уйдёт два-три года. Но, несмотря ни на что, он завершил всё раньше.

— Не волнуйся, — твёрдо сказала Юй Ваньинь. — Ту Эр уже выехал в Янь, всё будет доставлено. Торговая политика не изменилась. Весной по всей стране начнут сажать просо.

Цзинтянь прошептал:

— Зернохранилища…

— Министерство доходов проверило запасы. В случае засухи — знаем, как распределить помощь. А после — каждый регион будет сажать согласно твоей книге.

— Его Величество…

— С ним всё в порядке. Он очень по тебе скучает, но не может покинуть дворец. Потому прислал меня, — без колебаний солгала Юй Ваньинь. — Он хочет, чтобы ты поправился, и следующей весной мы вместе увидели первый урожай.

Чэнь Цзинтянь слабо улыбнулся и кивнул.

Сяо Тяньцай закончил осмотр, отвёл Юй Ваньинь в сторону:

— Болезнь врождённая, неизлечимая. Он и так прожил дольше, чем обычно в таких случаях. Спасти его невозможно.

Сердце Юй Ваньинь сжалось. Она не хотела терять надежду, хоть и чувствовала: он не приложил всех усилий. Но не знала, как попросить. И просто поклонилась:

— Господин Сяо…

Он смутился:

— Ваше Высочество, прошу…

— Этот человек — благодетель всей Великой Ся. Прошу, помогите ему прожить ещё немного. Хотя бы до этой весны.

Он задумался:

— Если нужно лишь немного продлить… на пару месяцев — возможно.

Юй Ваньинь уже обрадовалась, как он добавил:

— Но у меня есть одно условие.

— Слушаю.

— Я заметил, Его Величество вам очень доверяет. Когда всё закончится — могли бы вы попросить, чтобы он отпустил наложницу Се?

Юй Ваньинь:

- «...»

— Господин Сяо, вы… человек редкой чуткости.

Молодой лекарь смутился до корней волос:

— Н-не в том смысле! Просто видно же, что она грустит… и я… в общем… вы согласны или нет?

— Конечно, согласна. Да хоть вас вместе с ней отпустим. Езжайте, живите, как хочется. Скачите на лошадях, наслаждайтесь жизнью.

— Я… то есть… спасибо, Ваше Высочество.

Он ушёл готовить лекарство.

Юй Ваньинь осталась стоять у заснеженного поля. Послышались шаги. Она сказала, не оборачиваясь:

— Господин Сяо знает своё дело. Думаю, он сможет.

— Угу, — коротко откликнулась Эр Лань.

Они стояли молча, глядя на пустое поле под снегом.

— Он знает, что вы — женщина? — спросила Юй Ваньинь тихо.

Впервые она произнесла это вслух.

— Думает, что я просто друг. В его положении… зачем ему знать больше? — мягко ответила Эр Лань.

Юй Ваньинь уловила в голосе нечто и ахнула:

— Вы… любите его?

— Это мои чувства. И они — мои.

Эр Лань, увидев печаль в глазах собеседницы, ласково улыбнулась и потрепала её по голове.

Высокая, с благородной осанкой, Эр Лань в мужской одежде выглядела убедительно. Но сейчас, тихо говоря, вдруг казалась особенно женственной:

— Я родом из купеческой семьи. В детстве всё схватывала на лету. Родители позволили учиться с братьями. К пятнадцати годам я поняла: сколько бы ни училась — всё равно меня выдадут за скучного мужа…

Юй Ваньинь удивлённо моргнула. Она не знала, что Эр Лань была замужем.

Но, по здешним меркам, в двадцать пять — пора быть уже и бабушкой.

— Муж умер. Я осталась вдовой. Соседи судачили — то слишком нарядная, то глянула не туда. В одну ночь я бросилась в реку. Подумала: не выплыву — значит, так тому и быть.

— Выплыла. Тогда и пошла вперёд. Не оглядывалась. Добралась до столицы, встретила вас, попала в Министерство, сделала многое…

Она вдохнула морозный воздух:

— Когда в стране наступит мир, я уйду. В отставку. Навсегда.

— Почему? — спросила Юй Ваньинь, зная ответ.

— Вы уже поняли, что я женщина. Рано или поздно поймут и остальные. Лучше уйти на пике, чем ждать, пока выгонят. А с этим опытом я смогу сказать — я жила. Я любила. И не жалею ни о чём.

Она повернулась к Юй Ваньинь:

— Знаете, брат Ван и брат Цзинтянь — они тоже, думаю, не жалеют. Так что… не печальтесь, Ваньинь.

Вернуться к оглавлению