Девять оттенков пурпура — Глава 125. Весть о смерти (часть 1)

Из поместья Хоу Цзинина прибыла женщина лет сорока. На ней был жакет цвета жёлто-зелёной полыни с изящной вышивкой, в волосах сверкала позолоченная шпилька, а на запястье поблёскивал браслет из нефрита. Она обладала круглой формой лица и светлой кожей, а её вид свидетельствовал о благополучии и достатке, словно она была хозяйкой дома.

Доу Чжао узнала её. Её супруга звали господином Цзинем, а в доме её все знали как Кормилицу Цзин — она была кормилицей Вэй Тинчжэнь и самым доверенным лицом. В прошлой жизни Кормилица Цзин всегда действовала по указке Вэй Тинчжэнь, и, судя по всему, в этой жизни ничего не изменилось.

«Очередная проделка Вэй Тинчжэнь…» — подумала Доу Чжао с холодной усмешкой.

Не желая больше терпеть, она заговорила решительно:

— Сватовство — это дело родителей и свах. Почему же хоу Цзинин до сих пор не прислал сватов поговорить с моим отцом, а вместо этого отправляет слугу к старшим в нашей семье? Неужели семья Вэй считает семью Доу ниже себя? Или они думают, что наши девушки невежественны и легко поддаются на давление?

Она громко обратилась к сопровождающей кормилице Лю:

— Передай семье Вэй: если у них нет совести, то мы, семья Доу, не можем позволить себе потерять лицо. Если они хотят брака, пусть сватаются по всем правилам. Если нет — верните нефритовый кулон, который моя мать вручила супруге хоу. С этого момента наши пути расходятся. В траурный срок никакой свадьбы быть не может!

Доу Чжао даже не удостоила Кормилицу Цзин взглядом, словно та вовсе не существовала.

Кормилица Цзин почувствовала, как в её сердце зародилась тревога. Молодая госпожа давно опасалась, что после того, как Доу Шишу станет членом Кабинета великих советников, семья Доу поднимется на новую ступень в обществе. А если к тому же четвертая барышня Доу станет законной супругой наследника… кто же тогда будет иметь большее влияние в семье?

Именно поэтому она настояла на проведении свадьбы в траурный период, рассчитывая как можно скорее закрепить союз и одновременно поставить Доу Чжао в зависимое положение. Однако она не ожидала, что та проявит такую решительность.

Она лишь послала служанку, дабы та осведомилась у старшей госпожи, не прибыли ли посланцы от семьи Вэй. Узнав, что они действительно прибыли, она явилась лишь из вежливости, дабы выразить своё почтение. Не успела она и слова молвить, как Четвёртая госпожа начала её бранить, не оставив и следа от её достоинства.

«Такова, значит, Четвёртая госпожа…» — Кормилица Цзин всё отчётливее понимала, почему её госпожа так опасалась этого союза.

«Четвёртая госпожа, вы неверно истолковали наши намерения, — попыталась оправдаться она. — Наша госпожа и молодая госпожа никоим образом не желали унизить семью Доу. Просто после кончины хоу в доме воцарился хаос. Мы давно слышали о добродетели Четвёртой госпожи и мечтали как можно скорее принять её в семью, даровать ей титул супруги хоу и поручить ей управление хозяйством. Ведь у нашего молодого господина нет братьев — всё наследие и все расходы семьи падут на него и на Четвёртую госпожу…»

«А ты кто такая? — презрительно перебила её Доу Чжао. — Кто дал тебе право решать за весь дом?»

Лицо Кормилицы Цзин мгновенно вспыхнуло, но она попыталась сохранить достоинство.

— Это служанка по имени Цзин, — произнесла она, — я являюсь кормилицей молодой госпожи из дома гуна Цзин.

Именно это знание и стало причиной того, что Доу Чжао не собиралась уступать.

«Ударь по собаке — хозяин всё равно услышит», — подумала она.

— Как интересно, — усмехнулась она холодно. — С каких это пор молодая госпожа из дома гуна Цзин управляет делами дома хоу Цзинина? Это у вас такой обычай? Или, может, в доме гуна Цзин так принято? Странно, раньше я об этом не слышала.

Такое обвинение не могло остаться без ответа. Кормилица Цзин начала судорожно оправдываться:

— Молодая госпожа всего лишь беспокоится о семье своего брата.

Если кормилица является с подобными речами, то это свидетельствует о её высоком положении в доме. Не имеет значения, из какого поместья она прибыла — раз её послали говорить от имени семьи, то с ней считались. И если Четвёртая барышня позволила себе столь неуважительно обратиться к ней в присутствии других, то это означает, что семья Доу имеет опору, и она не станет склонять голову перед семьёй Вэй.

Свадьба в траур? Какое вопиющее нарушение приличий!

Теперь, когда Пятый господин стал великим советником, хоть он и возглавляет Министерство наказаний, у него всё ещё остались связи в Министерстве кадров. Наследник семьи Вэй, мечтающий о титуле и должности, не может обойтись без поддержки Пятого господина. Даже если Четвёртая барышня и обладает сложным характером, лучше поддерживать с ней дружеские отношения, чем ссориться.

Кормилице Лю было трудно поверить, что утончённая и благовоспитанная госпожа Доу вдруг превратилась в бурю. Ей потребовалось время, чтобы прийти в себя, и она решила сохранять нейтралитет, делая вид, что ничего не слышит.

Вскоре служанка, сопровождавшая Кормилицу Цзин, тихо вышла, обошла двор и, словно по велению судьбы, поспешила через центральный двор. Она обратилась к служанке Четвёртой барышни с просьбой:

— Старшая госпожа велела пригласить кормилицу семьи Вэй к себе — она хочет задать ей ещё несколько вопросов.

Кормилица Цзин, чувствуя себя подавленной и униженной, наконец покинула покои Четвертой барышни. На ходу она подозвала молодую служанку:

— Ты знаешь, чего хочет старшая госпожа?

Служанка, взглянув на Кормилицу Лю, лукаво усмехнулась.

Кормилица Лю, мягко улыбаясь, предложила:

— Кормилица Цзин, отдохните пока у меня, а после обеда отнесите поклон старшей госпоже.

Тут всё стало ясно.

Кормилица Цзин горячо поблагодарила ее, незаметно сунув два красных конверта с серебром.

Кормилица Лю приняла их, не моргнув глазом.

Вернуться к оглавлению