Девять оттенков пурпура — Глава 126. Семья Сун (часть 1)

Главное поместье гуна Ина находилось в самом сердце столицы. Это был просторный дом с пятью залами и четырьмя дворами. Впереди располагался парадный двор, главный зал, цветочный павильон, а позади — укромный сад с залом Будды. Из резиденции Сун Мо, павильона Ичжи, к нему вела узкая дорожка, заросшая изумрудным бамбуком.

Когда Сун Мо вошёл во двор, он увидел мать, стоящую на ступенях. Её взгляд был устремлён вдаль, на камфорное дерево в углу сада. Высокая, изящная, с едва уловимой горделивостью в очертаниях бровей, она напоминала изваяние — казалось, ни ветер, ни время не могли её сломить.

Саше в его руке вдруг стало казаться горячим, словно раскалённым добела.

Это дерево дядя прислал из Фуго госпоже Цзяни в день её двадцатилетия. Тогда оно было высотой с человека, а теперь его ветви уже касались края карниза.

— Ты пришёл, — мягко улыбнулась Госпожа Цзян, опускаясь на скамью под виноградной лозой.

Только-только появились первые молодые побеги, и весеннее солнце, пробиваясь сквозь редкую листву, играло яркими бликами на её лице. Среди некогда чёрных волос проглядывали серебристые нити.

Сун Мо ощутил, как что-то кольнуло его в груди. Пока служанки разливали чай, он подошёл к матери и начал массировать её плечи, как делал это в детстве.

— Матушка, у тебя появилась седина. Хочешь, я выщипаю её? — предложил он с лёгкой улыбкой.

Госпожа Цзян взглянула на тонкий серебряный волос в его руке и, улыбаясь, с лёгкой грустью и нежностью, произнесла:

— Ты уже жених… Самое время матери начать стареть.

Несмотря на всю свою внешнюю сдержанность, Сун Мо был всего лишь тринадцатилетним мальчиком. Его лицо тут же вспыхнуло:

— Матушка… — пробормотал он смущённо.

Госпожа Цзян рассмеялась, её веселье было искренним.

— Скажи, сколько лет той девушке, с которой ты встретился в Чжэньдине? — спросила она.

Если она смогла вогнать его в краску, значит, эта девица не из робких — бойкая и с острым умом.

— Зачем ты спрашиваешь? — Сун Мо, покраснев ещё сильнее, произнёс: — Она уже обручена…

И тут оба они замолчали.

Весенний ветер, шелестя побегами лозы, заставлял едва раскрывшиеся листья дрожать.

Сун Мо хотелось провалиться сквозь землю.

Матушка задала вопрос без задней мысли, но он, сам того не желая, проболтался. И чем дольше он думал об этом, тем сильнее горело его лицо. Чтобы сменить тему, он поспешно добавил:

— Господин Ян предложил сблизиться с Вэй Тиньюем. Думаю, это разумная идея. Я как раз размышлял, как бы передать весточку Цзунъяо, чтобы выйти на него через семью.

Госпожа Цзян посмотрела на сына проницательно и с лёгким сожалением. Но говорить больше не стала — она не хотела запятнать имя девушки.

— А где мой отец? — спросил Сун Мо, поспешно сменив тему. — Я что-то не могу его найти.

— Он ушёл во дворец третьей принцессы, — ответила госпожа Цзян. — Боится просить заступничества у наследного принца, опасаясь, что это может навредить. Через принцессу он хочет узнать настроение императора.

Госпожа Цзян глубоко вздохнула, её лицо стало задумчивым.

— Я уже говорила с господином Мином, — сказала она. — Раз император задержал доклад министра Лу, не дав ни резолюции, ни приказа, мы поступим иначе. Мы попросим старых подчинённых гуна Дина подать на него доносы императору. Конечно, тех, кто был слишком близок, лучше не трогать, чтобы не вызывать подозрений… Но боюсь, император уже всё решил, и все наши усилия окажутся напрасными.

Третья принцесса Эньжун — старшая дочь императора, рождённая от императрицы Шэнь, его любимая. Её супруг, Ши Цуйлань, — младший брат гуна Чаншина, который с самого детства дружен с семьёй Сун.

Но поможет ли это?

Возможно, лучше было бы подкупить главного евнуха — Ван Юаня…

Эта мысль мелькнула в голове Сун Мо, и он, сам того не осознавая, кивнул.

Наступила тишина, и атмосфера стала напряжённой.

Сун Мо сжал в руке саше и, наконец, набравшись смелости, произнёс:

— Матушка… Мне нужно тебе кое-что сказать.

— М? — Госпожа Цзян взглянула на него, не сразу осознав суть его слов.

Он уже собирался повторить, но в этот момент мать заговорила серьёзно:

— Я хочу предложить тебе жениться на Ханьчжу, твоей кузине по линии второго дяди. Что ты на это скажешь?

Сун Мо, поражённый, широко раскрыл глаза, а затем медленно опустил взгляд.

— Я знаю, что ты с детства был близок с Сесю, дочерью твоего четвёртого дяди, — продолжила Госпожа Цзян. — Но она рождена от наложницы. В нашей семье, семье Госпожа Цзян, это не имеет значения, но твой отец слишком щепетилен. Он не примет её. А у твоего второго дяди осталась только Ханьчжу. Она с детства росла без отца, у неё нет ни братьев, ни опоры…

Сун Мо молча кивнул.

Он знал, что Ханьчжу влюблена в Инь Чжи — племянника их старшей тёти, который учился в доме Госпожа Цзян. Бабушка и тётя были в курсе этого. Они отправили Инь Чжи в военный лагерь, сказав:

— Дочери семьи Госпожи Цзян не выходят замуж за трусов. Если хочешь жениться — добудь боевую славу.

Перед отъездом Инь Чжи подарил Ханьчжу золотую заколку и попросил Сун Мо передать её.

Но… когда речь заходит о жизни и смерти, разве чувства имеют значение?

Весенний свет нежно освещал его лицо, длинные ресницы отбрасывали тени на щеки.

— Женитьба — это дело родителей, — тихо произнёс он, и его голос был мягок, как ветер над озером. — Я последую воле матери.

 

Вернуться к оглавлению