Девять оттенков пурпура — Глава 133. Азарт (часть 2)

У него были: одна небесная карта, одна смешанная пятёрка, одна трефа и одна «рыжая голова» — это давало семь и десять очков.

Смешанной тройки по-прежнему не было.

Все затаили дыхание.

Лицо Фэна Чжи то зеленело, то бледнело. Он долго молчал, прежде чем зло швырнуть свои карты:

— Я тоже пас.

У него были две карты «сливы», одна земная и одна смешанная девятка — «пара слив» и «земной король».

Пара слив — шестая по силе комбинация.

Чжоу Цзинпин лишь тихо фыркнул.

Фэн Чжи был в ярости и уже собирался что-то сказать, как вдруг Сун Мо с лёгкой улыбкой поднялся и произнёс:

— Думаю, ужин уже готов. Давайте на этом остановимся.

Он указал на груду серебра и расписок на столе:

— Мы так редко собираемся все вместе. Если я заберу свой выигрыш сейчас, вы меня потом за это напоите. Поэтому я возвращаю всё вам обратно. И не вздумайте потом этим прикрываться, чтобы налить мне лишнее.

Присутствующие были в изумлении. А затем, кто со смехом, кто в спешке, ринулись забирать своё серебро.

Чжан Сюмин рассмеялся, выходя из павильона вместе с Сун Мо и Гу Юем.

Фэн Чжи провожал взглядом удаляющуюся спину Сун Мо, на его лице отражалась смесь мрачности и растерянности.

Дун Ци тоже смотрел ему вслед, о чём-то задумавшись.

Ранее один дальний родственник гуна Чаншина, чей отец был садовником в Императорском саду, заметил Гу Юя и закричал:

— Гу Юй здесь! Зовите его играть!

Всем было известно, что Гу Юй унаследовал от матери огромное приданое, которое ежегодно приносило ему от двадцати до тридцати тысяч лянов серебра.

Несколько его знакомых с радостью предложили пригласить его к столу, не ожидая, что за ним последует и наследник гуна Ин.

С большинством из этих людей Сун Мо был лишь в лёгком знакомстве — они лишь кивали друг другу при встрече. Однако он всегда вызывал зависть: единственный наследник в семье, не имеющий соперников, с благородным происхождением, богатством, личными землями и почти неограниченным запасом серебра, безупречными манерами, образованностью и утончённостью…

Он краем уха услышал, как Фэн Чжи шепчет Чжоу Цзинпину:

— Смотри, ещё один богач пришёл.

Чжоу Цзинпин заколебался.

— Чего ты боишься? — усмехнулся Фэн Чжи. — Гуна Дина больше нет.

После паузы Чжоу Цзинпин тихо ответил:

— Ну, вперёд.

Затем он подначил:

— Ты ведь помнишь, как ваш семейный флот отняли по приказу гуна Дина? Хочешь вернуть — вот шанс.

Он понимал, что это примитивная провокация.

Но когда его взгляд упал на руку Сун Мо, спокойно лежащую на багрово-золотом подлокотнике кресла, на фоне которого бледная кожа юноши казалась почти прозрачной... Вдруг вырвалось:

— Да, давай.

Кто бы мог подумать, что Сун Мо вообще играет?

Не прошло и получаса, как все они проиграли до состояния бледности.

Он был уверен — Сун Мо мухлюет. Но ни одной зацепки.

— Проклятье! — выругался Фэн Чжи. — Смешанная пятёрка и высокая девятка земли!

Дун Ци невольно обернулся.

Четыре карты, брошенные Фэном Чжи в центр стола, лежали на полированной поверхности. На слоновой кости ярко алели семь круглых точек, словно насмехаясь над страхом игроков.

— И что в этом особенного? — с ненавистью процедил Фэн Чжи. — Посмотрите, как бы император не обрушил свою ярость и на их семью тоже!

Молодые люди, оставшиеся в павильоне, услышав эти слова, сразу же разбежались, словно воробьи, вспугнутые броском камня.

Дун Ци посмотрел на серебряные слитки и ассигнации, оставшиеся на столе, медленно протянул руку, собрал их и неторопливо убрал в карман. Затем, словно размышляя вслух, произнес:

— А что, если император всё ещё питает слабость к семье Цзян? Иначе почему он оставил за ними родовые земли, родовой дом и разрешил не ссылать мальчиков младше пяти лет?

Фэн Чжи был ошеломлён.

Дун Ци уже вышел из павильона и увидел, как Сун Мо и Гу Юй прощаются с Чжан Сюмином.

Чжан Сюмин пытался их уговорить остаться, но, видя, что они непреклонны, проводил их до выхода.

— Брат Тяньцзи! — воскликнул Гу Юй с негодованием. — Эти Чжоу Цзинпин и Фэн Чжи…

Сун Мо лишь поднял руку, призывая его замолчать, и спокойно произнёс:

— Пустые людишки. Не стоит тратить на них время.

Он уже осознал, что после падения семьи Цзян непременно найдутся те, кто попытается воспользоваться его ситуацией в своих целях.

Гу Юй с трудом подавил обиду, но его лицо выдавало внутреннее смятение.

…

На следующий день Сун Мо и его друзья встретились у городского рва, расположенного за воротами Сюань.

Вэй Тиньюй и Ван Цинхай приехали на монгольских лошадях, подаренных им Чжан Юаньмином. Однако Сун Мо и Гу Юй были на обычных лошадях той же породы.

Увидев это, оба всадника были удивлены.

Сун Мо не стал ничего объяснять. Он просто сидел в седле, позволяя лошади спокойно щипать траву на откосе, и непринуждённо беседовал с Вэй Тиньюем. Он расспрашивал о семье последнего: сколько человек живёт в их доме, какие у них характеры, когда Вэй Тиньюй начал учиться и кто был его первым учителем.

Утренняя прохлада над водой и густая зелень по берегам словно способствовали их разговору. Постепенно между Сун Мо и Вэй Тиньюем установилось настоящее взаимопонимание. Последний даже поделился с ним, когда его отлучили от груди.

Кто бы мог подумать, что на свете есть такой простодушный человек?

Гу Юй, закатив глаза, ехал чуть поодаль, словно тень, рядом с Ван Цинхаем.

Лишь когда солнце начало подниматься, Сун Мо тепло попрощался с Вэй Тинъюем. Они договорились встретиться вновь через три дня.

… 

Когда Сун Мо вернулся домой, Чэнь Хэ сообщил ему:

— Похоже, господин Чэнь Цюйшуй занят каким-то расследованием. Он попросил слуг собрать для него архивы по чиновничеству и знатным родам за последние двадцать лет. Говорит, что хочет их изучить.

Сун Мо задумался: если Чэнь Цюйшуй уже находится в его доме, что он может скрывать от него?

Для какой цели он это делает?

Может быть, это связано с Доу Чжао?

Или это просто любопытство?

Сун Мо сказал:

— Не беспокойте его. Пусть те двое слуг позаботятся о нём.

Чэнь Хэ кивнул и ушёл.

Сун Мо подошёл к окну и долго смотрел на яркие, пышно цветущие цветы в саду. Его мысли были далеко.

 

Вернуться к оглавлению