Девять оттенков пурпура — Глава 142. Последствия (часть 1)

Доу Мин, бледная и с потухшим взглядом, сидела на краю кана, словно марионетка, у которой оборвались все нити. Кормилица Чжоу обнимала её, безутешно рыдая.

Доу Чжао, стоя у окна, холодно наблюдала за этой сценой. С тех пор как Дуань Гуньи вернул Доу Мин из рук похитителей, она пребывала в каком-то оцепенении, словно окаменев.

Если бы семья Пан действовала открыто и по совести, разве бы Доу Мин приняла Ю`эра за их человека? Разве бы она поддалась на столь грубую уловку?

Однако судьба любит подшучивать. Те, кто всю жизнь плетет интриги, в конце концов сами тонут в собственных сетях. Не это ли называют: «искусный пловец утонул на мелководье»?

Пока Доу Чжао предавалась размышлениям, Сусин, её горничная, поспешно вошла и тихо доложила:

— Госпожа, пришёл телохранитель Дуань.

Доу Чжао бросила последний взгляд на Доу Мин и вышла из внутренней комнаты. Никто не заметил, как едва уловимо дрогнули пальцы Доу Мин.

В приёмной Дуань Гуньи низко поклонился:

— Четвертая барышня, как вы и просили, я передал преступников в руки властей. Уездный магистрат Лу заверил меня, что дело будет рассмотрено беспристрастно и никаких слухов о Ван Лаоции и Мо Эргу не будет распространяться. Прошу вас не беспокоиться.

В голосе Дуань Гуньи звучал скрытый восторг. Если бы не его должность телохранителя в доме Доу, разве стал бы такой уважаемый человек, как магистрат Лу, обладающий двойным учёным званием и четвёртым чином, обращаться с ним с такой вежливостью? Осознание собственной значимости доставляло ему гораздо больше удовольствия, чем горсть серебра.

— Благодарю вас за вашу службу, телохранитель Дуань, — произнесла Доу Чжао. — Мо Эргу что-нибудь рассказала?

Дуань Гуньи отрицательно покачал головой.

— Её слова не имеют большого значения. Она утверждает, что Ю`эр был другом Ван Лаоции ещё со времён Линьбийского уезда. По её словам, Ю`эр оказался замешан в какое-то дело в доме Ван, и ему срочно понадобились деньги. Поэтому он похитил барышню, надеясь продать её. Слугу по имени Шан’эр тоже убили. Если вы хотите узнать истинные причины и связи, вам придётся поехать в столицу.

— Боюсь, мне придётся снова попросить вас о помощи, телохранитель Дуань, — произнесла Доу Чжао с лёгкой грустью в голосе. — Хотя мы и постарались замять этот случай, нашей семье всё равно придётся рассказать о произошедшем. В нынешнем состоянии Пятой барышни ей нельзя оставаться в Чжэньдине.

Я планирую отправить Сусин к отцу с письмом от моего имени и в то же время отправить Доу Мин обратно в столицу. Это даст нам возможность собрать информацию и послужит сигналом для семьи Ван: пусть впредь действуют открыто, а не скрытно, как это было в прошлый раз. Именно из-за их скрытности Пятая барышня и попалась на уловку Ю`эра.

После разговора с магистратом Лу Дуань Гуньи почувствовал себя гораздо увереннее даже в делах с семейством губернатора. Вдохновлённый доверием Доу Чжао, он с радостью согласился. Она никогда не критиковала его методы — её интересовали только результаты. Более того, она ежемесячно выделяла ему десять лянов серебра на «общественные расходы» и никогда не проверяла отчёты. Доверие Четвёртой барышни было почти как дружба — нечто большее, чем просто отношения госпожи и слуги.

Он осторожно заметил:

— Сусин — всего лишь молодая девушка. Станет ли семья Ван её слушать?

Доу Чжао с мягкой улыбкой спросила:

— Разве у нас нет старшей госпожи?

Дуань Гуньи был озадачен.

— Пока не время раскрывать карты, — сказала Доу Чжао с загадочной улыбкой. — Скоро вы всё поймёте.

В этот момент две крепкие служанки ввели в зал побледневшую служанку.

Понимая, что речь зашла о внутренних делах, Дуань Гуньи тактично откланялся.

Цзи Хун, с каменным лицом, опустилась на колени.

— Верность госпоже заслуживает уважения, — спокойно произнесла Доу Чжао, — но лишь в тех случаях, когда она не противоречит здравому смыслу. К счастью, сегодня Пятую барышню удалось спасти. А что, если бы не успели? В доме Доу для тебя больше нет места. Когда придёт сваха, собери свои вещи и уходи.

Цзи Хун была ошеломлена, а затем разразилась слезами:

— Благодарю вас, Четвёртая барышня! Благодарю за то, что пощадили меня! — она беспрестанно кланялась до земли.

В других семьях за такой проступок служанку могли бы забить до смерти. Изгнание по сравнению с этим было почти милостью.

Доу Чжао махнула рукой. Служанки, почтительно поклонившись, вывели Цзи Хун из двора Ци Ся.

Кормилица Чжоу, с опухшими от слёз глазами, вышла из внутренней комнаты и, склонившись перед Доу Чжао, заговорила с дрожью в голосе:

— Четвёртая барышня… Я понимаю, что мои слова не имеют значения. Я больше не достойна служить Пятой барышне. Но прошу вас, найдите для неё добрых и надёжных людей. Даже если она сама захочет что-то сделать, в её нынешнем состоянии… она всё равно не сможет… Буду вам очень благодарна!

Кормилица Чжоу отличалась от обычных служанок. Она была кормилицей Доу Мин — вскармливала её с младенчества. Кроме того, она не была крепостной, а лишь наёмной. Если бы захотела уйти, ей нужно было бы просто выплатить компенсацию в несколько лянов. Она заботилась о Доу Мин не ради денег, а как о родной дочери.

Доу Чжао тяжело вздохнула:

— Кормилица Чжоу, останьтесь. Пятая барышня сильно напугана. Вы растили её с детства, с вами ей будет спокойнее. Выздоравливать она станет быстрее.

Кормилица Чжоу была ошеломлена.

— Однако остальных вокруг неё нужно заменить, — продолжила Доу Чжао. — Я поговорю с тётушкой Цуй, и мы решим, как лучше поступить.

Кормилица Чжоу наконец пришла в себя:

— Четвёртая барышня, не зря говорят, что у вас сердце бодхисаттвы! Вы так великодушны, не держите зла… Это настоящее благословение для Пятой барышни!

 

Вернуться к оглавлению