Девять оттенков пурпура — Глава 157. Решение (часть 1)

— Гун Ин действительно казнил всех стражников, которые пытались спастись, — с тихим вздохом произнёс Чэнь Цюйшуй. — И он приказал отнести их тела к самому наследнику.

В день похорон госпожи Цзян в поместье собралось почти всё семейство и приближённые гуна Ина.

Наследник вёл себя безупречно и даже не подавал виду, что ранен.

Гун Ин сохранял торжественную сдержанность, но всякий раз, когда упоминали имя госпожи Цзян, на его лице появлялась скорбная тень.

Лишь Второй господин Сун, стоя на коленях перед поминальной доской, рыдал так сильно, что его глаза распухли.

После вечернего угощения гун Ин задержал у себя троих императорских зятьёв и родню семьи Лу.

Он намеревался поручить брату госпожи Лу — Лу Фули — выступить посредником в разделе приданого между наследником и Вторым господином.

На первый взгляд, в доме гуна Ина всё выглядело благопристойно, но между павильоном Ичжи и главным двором уже пролегла невидимая граница.

Наследник даже тайно перевёл часть людей в поместье в Дасине, подаренное ему императором.

Доу Чжао, слушая этот рассказ, не могла сдержать улыбку. Её радовало, что Сун Мо и Сун Ичунь смогли сохранить видимость сыновнего долга, при этом каждый из них добился своего.

Однако в её словах звучала и нотка грусти.

— С сегодняшнего дня отец и сын будут жить в постоянном перетягивании каната. Один будет стремиться к победе, а другой — уступать.

Эта семейная драма, к сожалению, ещё долго не закончится...

Её слова отразились на сердцах всех присутствующих, и в комнате повисла тяжёлая тишина.

Доу Чжао первой прервала молчание, мягко улыбнувшись:

— К счастью, нас это уже не касается. Мы сделали всё, что могли. Теперь наша совесть чиста.

В конце концов, это семейное дело, и мы здесь посторонние. Мы не знаем, что произошло на самом деле, и не в нашей власти вмешиваться.

Её слова были полны спокойствия, но не могли сразу развеять тягостную атмосферу. Даже Дуань Гуньи, пытаясь улыбнуться, оставался мрачным.

Только Чэнь Цюйшуй понял, что Доу Чжао пытается снять с них груз.

— Наследник хотел нас убить, — усмехнулся он, — а в итоге мы спасли ему жизнь. Так что можно сказать, что на зло отплатили добром.

Пришло время поставить точку.

Сколько ночей мы не спали, теряли аппетит из-за дел этого поместья… А теперь мы в Чжэндине.

Пришло время оставить всё в прошлом. Пусть каждый отдохнёт. А барышне тоже нужно беречь силы.

Дуань Гуньи и остальные поднялись и, наконец, с лёгкими улыбками поклонились на прощание.

— Эти дни вы трудились как следует, — сказала Доу Чжао. — Организуй так, чтобы все по очереди могли на несколько дней отправиться домой — к семьям.

Те благодарно кивнули и, вместе с Чэнь Цюйшуем, покинули внутренний двор.

Позже Доу Чжао велела Сулань:

— Узнай, когда господин Цзи собирается выезжать. Надо успеть подготовить дорожные дары.

Сулань кивнула в знак согласия и вечером вернулась с новостями:

— Говорят, он уедет завтра на рассвете, в час чэнь. Вместе с ним отправится и Пятый молодой господин.

Это было неожиданно, но вполне разумно.

— Сусин, приготовь каждому по двести лянов серебра, — распорядилась Доу Чжао.

Сусин кивнула и ушла.

…

На следующее утро Доу Чжао вместе с женщинами семьи Доу вышла проводить Цзи Юна и Доу Цицзюня.

Вторая госпожа наставляла сына:

— Не торопись. Эта поездка — для твоего опыта. Если ты сдашь экзамен — замечательно. Если нет — посоветуйся с Пятым дядей, это тоже будет полезно.

Затем она обратилась к Цзи Юну:

— В дороге будьте осторожны. Что бы ни случилось, решайте вместе. Если вы благополучно доедете до столицы, моё сердце будет спокойно.

Оба юноши с уважением поклонились.

Вторая госпожа проводила их до самых ворот. Слуги помогли им забраться в повозку.

Цзи Юн сразу же заметил Доу Чжао в толпе. На ней был белоснежный головной убор из соболя с простым узором, под стать — воротник. В ушах — жемчужные серьги. На фоне зимнего ветра её лицо, словно цветок лотоса, порозовело — как будто снежная слива расцвела среди стужи.

Цзи Юн невольно сжал кулак. В этот раз он не позволит ей больше смотреть на него свысока.

Он резко развернулся, шагнул в повозку и громко распорядился:

— В путь! В столицу!

Повозка с двумя юношами скрылась в снежной пелене, и родные неспешно вернулись в зал, тихо переговариваясь.

Доу Чжао шла рядом с госпожой Ци, женой Доу Цицзюня, и краем уха слушала, как госпожа Хуан — девятая невестка, супруга Доу Хуаньчана — весело рассказывала о проделках своего сына.

Но мысли её были далеко. После Нового года она вступала во взрослый возраст. Ван Циньюань, младшая сестра хоу Яньан и Ван Цинхуая, была всего на два месяца младше её. Если бы не своевременное появление Доу Чжао и тёплая привязанность госпожи Тянь, Вэй Тиньюй, вероятно, подчинился бы воле Вэй Тинчжэнь и женился бы именно на Ван Циньюань.

Семейство Ван, казалось, очень стремилось к этому браку. Доу Чжао до сих пор помнила странные взгляды, которыми встретила её супруга хоу Яньан, госпожа Ань, в день, когда она стала женой вана Цзинина.

Если бы не случайная ссора спустя годы, когда Вэй Тинчжэнь в гневе проболталась, она, возможно, так никогда бы и не узнала правды.

Интересно, подумала она, понравилась бы Ван Циньюань Вэй Тиньюю?

Возможно, он счёл бы её «чересчур мягкой», как когда-то счёл Доу Чжао «слишком упрямой»?

Она сомневалась.

Но решила подойти к вопросу с другой стороны.

Вспомнила, что Ван Циньюань в итоге вышла замуж за старшего сына Хуа Тана, коменданта стражи Вэйчжоу.

Спустя год она овдовела, не оставив детей.

Жизнь с властным деверем стала невыносимой.

Ван Цинхуай, пожалев сестру, насильно забрал её обратно в дом хоу Яньан.

С тех пор она вела жизнь мирянки-буддистки, в уединении и покое.

Если удастся устроить этот брак… возможно, судьба её сложится иначе.

Вернуться к оглавлению