Blossom/Девять оттенков пурпура — Глава 163. Третье место (часть 2)

Цзи Юн, погружённый в свои мысли, не заметил их смятения.

Когда слуга ушёл, он обернулся к матери:

— Не хотите посидеть в комнате, пока я переоденусь?

— Конечно, — ответила госпожа Хань, не осознавая, к чему ведёт её сын, и последовала за ним.

Через пять дней после дворцового экзамена Доу Чжао наконец-то получила подарок от Цзи Юна. Открыв сандаловую шкатулку и прочитав вложенное в неё письмо, она не смогла сдержать смех.

В этот момент в комнату вошла Сусин с подносом свежих персиковых пирожных, которые она принесла из кухни. Увидев сияющее лицо госпожи, она с удивлением спросила:

— Что такого написал господин Цзи?

Доу Чжао, всё ещё улыбаясь, спрятала письмо в рукав:

— Он написал, что на дворцовом экзамене император, проходя между рядами, заметил, что он самый молодой среди всех. Цзи Юн подозревает, что Его Величество даже не прочитал его сочинение! Просто решил: «Молодой — сгодится», и так он стал танхуа. А ещё он говорит, что внимательно изучил сочинение Цай Гуюаня, первого по списку, и оно уступает его собственному…

Сусин не смогла сдержать смех.

Доу Чжао откусила кусочек пирожного и, всё ещё смеясь, добавила:

— Мой двоюродный брат остался таким же, как в детстве. Он знал о моём дне рождения, но не спешил дарить подарок, пока не стал танхуа. Если бы он провалился на экзамене, то, возможно, не разговаривал бы со мной годами. Он до сих пор помнит, как я однажды высмеивала его и Доу Мин за их проделки…

Сусин кивнула в знак согласия, наливая чай:

— Господин Цзи, хоть и гордый, но человек открытый и честный. С ним легко.

— Именно, — с улыбкой согласилась Доу Чжао. — Пойду напишу ему ответ. Уверена, все сейчас думают, что он на седьмом небе от счастья и полон честолюбия, но на самом деле он, вероятно, только и думает о том, как стыдно ему быть всего лишь третьим… Наверняка никому не хочет об этом говорить.

Сусин задумалась и признала, что Цзи Юн мог бы так себя вести. Она молча села за стол и стала молоть тушь.

… 

Получив ответное письмо от Доу Чжао, Цзи Юн всё ещё не мог принять решение, стоит ли ему занимать должность в Академии Ханьлинь.

Цзи Сун и Цзи Ци были на грани отчаяния.

— Почему до сих пор нет ответа от деда? — с нетерпением спрашивал Цзи Ци. — Мы не можем двигаться вперёд с делами Цзяньмина, пока он не даст своего согласия!

Цзи Сун лишь усмехнулся в ответ.

В этот момент вбежал слуга с новостью:

— Молодой господин велел передать носильщикам, чтобы завтра с утра была готова паланкина. Он собирается отправиться в Министерство чинов для регистрации.

Цзи Сун с облегчением выдохнул.

Но Цзи Ци, напротив, вскочил:

— Почему он вдруг передумал?!

Слуга перевёл дыхание:

— Молодой господин получил письмо от четвёртой барышни из семьи Доу. Я не знаю, что в нём было, но, прочитав, он вдруг усмехнулся, а затем приказал готовить паланкин.

Отец и дядя обменялись многозначительными взглядами.

После недолгого молчания Цзи Ци не выдержал и спросил:

— А что она ему написала?

Слуга замялся.

Цзи Сун почесал подбородок:

— А ты узнай незаметно, мне же интересно.

Слуга в ужасе посмотрел на Цзи Ци. Но тот, сделав вид, что не услышал его, продолжил пить чай, глядя в окно.

Слуге ничего не оставалось, как согласиться. Когда Цзи Юн ушёл из дома, он украдкой заглянул в письмо и поспешил вернуться с докладом.

— Там ничего особенного. Четвёртая барышня рассуждает… о садоводстве, — доложил он.

— О садоводстве? — переспросил Цзи Сун, сбитый с толку.

— Да, — с почтением подтвердил слуга. — Она пишет, что при обустройстве двора необходимо высаживать не только вечнозелёные кустарники, такие как самшит или падуб, но и цветы, которые цветут в разные времена года. Весной стоит обратить внимание на нарциссы, камелии, азалии, цимбидиумы и жасмин. Каждый из этих цветов обладает своей неповторимой красотой и очарованием. Нарцисс — элегантный и утончённый, цимбидиум — душистый и ароматный, камелия — благородная и изысканная, азалия — яркая, словно утреннее солнце. Однако самым простым и в то же время запоминающимся цветком является жасмин. Он расцветает у подножия деревьев и в углах беседок, и с приходом тепла его золотое облако цветов становится поистине незабываемым. Когда речь заходит о весне, жасмин — первый цветок, который приходит на ум.

Цзи Сун глубоко задумался, а Цзи Ци, приложив руку ко лбу, пробормотал:

— Хотелось бы узнать, что написал ей сам Цзяньминь…

Слуга заметно вспотел.

Разве господа действительно хотят, чтобы он вмешивался в душу молодого господина? А что, если Цзи Юн узнает об этом?

К счастью, Цзи Сун махнул рукой:

— Всё, иди. И никому ни слова об этом разговоре.

Слуга с облегчением поклонился и поспешил уйти.

А Цзи Сун печально сказал брату:

— Перестань гадать. Это же просто иносказание — она хочет ободрить Цзяньмина, заставить его поверить в себя. Мы годами говорили ему: «Учись, добейся успеха», а он только отворачивался. А ей хватило одного письма… Почему?

— Да… — мрачно кивнул Цзи Ци. — Хотелось бы понять, почему четвёртая барышня может переубедить его, а мы — нет…

Цзи Сун тяжело вздохнул и, вернувшись к себе, сразу же взялся за кисть — писать письмо деду.

Вернуться к оглавлению