Девять оттенков пурпура — Глава 159. Далёкие гости (часть 1)

Пока Доу Чжао внимательно рассматривала юную гостью, Цзи Линцзэ с лёгкой улыбкой кивнула в ответ, не упуская возможности самой оценить Доу Чжао.

Высокая и стройная, Доу Чжао была одета в почти новую куртку из тёмно-зелёного ханчжоуского шёлка и юбку фасона "лошадиное лицо" с подолом, расшитым облаками и обшитым жёлтым кантом. Она стояла словно сосна в горах — прямая и непоколебимая, с глазами, мерцающими холодными звёздами.

Её образ напоминал не весенний персик, не вишню и не абрикос, а цветущую в стуже сливу — гордую и неприступную. Таких девушек редко встретишь.

Цзи Линцзэ невольно прониклась к ней уважением и тихо восхитилась:

— Незваная гостья... Надеюсь, не побеспокоила?

Какая же отвага толкнула эту девушку в будущем бросить всё — репутацию, род, покой — и бежать с мужчиной, моложе её на год?

Доу Чжао знала: в прошлой жизни Доу Дэчан ни разу не пожалел, что задержался ради неё у ворот Академии Ханьлинь. А после — Цзи Линцзэ и он жили счастливо, в любви и согласии.

Но тогда, принимая то рискованное решение, Линцзэ не могла знать, чем всё закончится…

Доу Чжао всегда была заинтересована в своей двенадцатой снохе из прошлой жизни, которую она видела всего пару раз, и то мельком. И вот теперь, в этой жизни, судьба вновь свела их, и это произошло в день её совершеннолетия.

Доу Чжао с искренней радостью пригласила Шестую тётушку и Линцзэ пройти в комнату бабушки. Старушка сразу же взяла Линцзэ за руку и не переставала её хвалить: «Какая прекрасная девочка! У неё такое красивое лицо!» — и тут же начала расспрашивать: сколько ей лет, сколько у неё братьев и сестёр, что она любит…

В это время госпожа Цзи, словно заботливая мать, тихо обратилась к Доу Чжао:

— У тебя ведь нет близких сестер, а ты уже взрослая. Я специально привела Линцзэ — может быть, она тоже внесёт свою лепту в церемонию?

Доу Чжао с радостью согласилась:

— Конечно, с радостью!

— Тогда я поговорю с ней вечером, — с улыбкой пообещала госпожа Цзи.

— Спасибо, тётушка… — искренне поблагодарила Доу Чжао.

Госпожа Цзи нежно похлопала её по руке:

— Я всё переживала, как ты там одна, в Чжэндине. Теперь, увидев тебя, понимаю, что зря волновалась.

Но всё же… Девушка не должна быть слишком твёрдой. Иногда и мягкость может быть силой.

Эти слова были просты, но в них скрывалась грусть.

Девочка, выросшая в окружении родителей и родственников, но словно дикая трава у дороги… Сердце сжималось от этой мысли.

— Слушай свою Шестую тётушку, — вмешалась бабушка, прервав разговор с Линцзэ. —

Вот пришли с дарами из семьи Хоу, а ты отделалась сухим «спасибо». Как думаешь, Хоу это не задело?

Вы у нас такая умная, неужели не поняли, что в такие моменты важно всё?

Доу Чжао решила, что лучше всего будет постепенно охлаждать отношения с семьёй Вэй, и чем раньше она начнёт, тем лучше. Но, глядя на бабушку, она покорно улыбнулась и произнесла:

— Я поняла!

— Ах, дитя моё… — только покачала головой бабушка, осознавая, что Доу Чжао делает это осознанно.

Цзи Линцзэ вмешалась с лёгкой усмешкой:

— Сестра ещё молода и застенчива. Через пару лет она станет умнее. Зачем так строго?

Бабушка с радостью закивала:

— Хорошая девочка! И умом, и манерами — настоящее сокровище!

А Линцзэ лишь спокойно улыбалась, словно жемчужина в золотой оправе.

Доу Чжао не могла не подумать: неудивительно, что Доу Дэчан в неё влюбился.

Интересно, в той жизни, когда именно он осознал, что любит её?

До их побега не было никаких признаков этого…

А теперь? Повторится ли всё сначала?

Погружённая в свои мысли, она вдруг задала вопрос:

— А почему Двенадцатый брат не приехал?

Осознав, что задала вопрос не вовремя, она с замиранием сердца взглянула на Шестую тётушку и Линцзэ.

Однако те не проявили ни удивления, ни смущения.

— Он хотел вернуться, — с улыбкой ответила Линцзэ. — Но когда дядя узнал, что Цзяньмин снял жильё рядом со школой Шуньтяньфу и усердно учится, он отправил туда и Одиннадцатого, и Двенадцатого.

Доу Чжао поспешно кивнула.

— Кстати, — добавила Линцзэ, — тётушка говорила, что у вас в теплице растут не только редкие камелии, но и уникальные сорта пионов и орхидей. Можно ли на них взглянуть?

Поскольку теплица была детищем самой Доу Чжао, бабушка всегда радовалась, когда гости проявляли интерес к её работе.

Её лицо тут же просветлело:

— Это всё Шоу Гу увлекается… Не стоит её перехваливать. Но если тебе интересно — пусть она сама тебя проводит.

Если гостю что-то понравится — она будет только рада. Бабушка вновь начала дарить цветы. Ей было очень важно услышать похвалу от гостей, и тогда её сердце наполнялось радостью.

Доу Чжао с улыбкой сдержанно кивнула и повела Линцзэ в сторону теплицы.

В этот ранний весенний день ещё стояла прохлада, но в теплице уже всё дышало жизнью: тёмная зелень листвы, первые жёлтые побеги жасмина, предвесенние пионы... Глаз отдыхал, а сердце оттаивало.

— У сестры Доу действительно лёгкая рука, — остановившись у куста только что распустившегося красного пиона, сказала Линцзэ. — Полагаю, ты вырастила и камелию «Восемнадцать учёных», которую тётушка подарила дедушке?

— Так… баловство, — скромно отозвалась Доу Чжао. — Не ожидала, что она приживётся.

— Значит, в этом мире правда: «сильный боб рождает мягкое тофу», — с лёгкой усмешкой сказала Линцзэ. — Каждому есть кто-то, кто уравновесит…

 

Вернуться к оглавлению