Сун Мо действительно держал путь в Чжэньдин.
Перед тем, как отправиться в переулок Тысячи Будд, он уже отправил человека собирать информацию о Цзи Юне.
Он опасался, что с Вэй Тиньюем может произойти что-то непоправимое, поэтому, не дожидаясь доклада Ду Вэя — ответственного за сбор разведданных — поспешил к переулку.
Вернувшись в павильон Ичжи, он наконец-то получил сводку от Ду Вэя.
Оказалось, что три года назад, во время своего путешествия, Цзи Юн навещал свою тётку, госпожу Цзи из семьи Доу, и неоднократно ночевал в их доме.
Перед экзаменами он даже занимался в павильоне Хэшоу, где в старости уединённо жил дедушка Доу Чжао, и с тех пор он довольно близко общался с самой Доу Чжао.
Сун Мо почувствовал, как в его сердце поднимается буря.
Почему? Почему Цзи Юн захотел навредить Вэй Тиньюю? У них не было никакой вражды.
Была ли Доу Чжао причастна к этому?
Если она ничего не знала, то зачем всё это?
А если знала...
Разве она хотела разорвать помолвку с семьёй Вэй?
Эти вопросы давили на его грудь, словно тяжёлый камень.
Если бы она просто хотела отказаться от брака, то для этого существует тысяча способов.
Зачем же использовать такой жестокий?
Он вспомнил, как смеётся Доу Чжао, её выразительные, чуть насмешливые глаза, длинные брови, грациозный силуэт.
Могла ли такая девушка — чистая, как лунный свет, с тёплым сердцем под прохладной маской — устроить подобное?
Надежда, сомнение, разочарование, вина — всё смешалось в его душе. Он был в замешательстве, не зная, что думать и что делать.
Пробежав полгорода, Сун Мо немного успокоился.
— Едем в Чжэньдин, — приказал он Чэнь Хэ.
С детства дядя учил его: если что-то вызывает сомнение, не трать силы на догадки. Нужно или подтвердить, или опровергнуть. И как можно скорее.
Чэнь Хэ обменялся взглядами с Ся Лянем и громко произнёс:
— Слушаюсь!
Про себя он подумал: «Я был прав. Всё это катание по Дасину было лишь предлогом. Наследник с самого начала стремился отправиться в Чжэньдин».
Однако Ся Лянь не ощутил радости. Он усмехнулся, размышляя, стоит ли напомнить наследнику о том, что не стоит вмешиваться в это дело.
Но подходящего момента так и не представилось. До самого Чжэньдина — ни одного.
…
Сун Мо стоял у речушки, которая протекала за владениями семьи Доу.
Летние холмы были утоплены в зелени, вода медленно струилась, воздух был свеж.
Это была тихая и красивая местность.
Он смотрел на три диких персиковых дерева на другом берегу, и его тревожное сердце постепенно успокаивалось.
Он вспомнил, как Доу Чжао смеялась, рассказывая, что с этих деревьев видно, как жена старосты деревни Лан в пьяном виде гоняет мужа по двору.
Он также вспомнил, как её отец, грузчик в межсезонье, всегда приносил блины для дочерей.
И как невестка по соседству вечно ругалась со свекровью, но в беде та мчалась звать лекаря…
Тогда он не заметил ничего, кроме дымка от печей.
Сун Мо закатал рукава и забрался на дерево.
С высоты холма Ланцзя деревня Доу казалась ему не больше, чем игрушечный макет.
…
Когда Доу Чжао поднялась по заднему склону, то увидела, что Сун Мо, как и раньше, стоит, опираясь на ветку, у развилки ствола и смотрит вниз.
Что же с ним происходит на этот раз?
Вчера она получила письмо от Чэнь Цюйшуй, где описывалось всё, что произошло за последние дни.
В этой жизни два человека, которые раньше не выносили друг друга, вдруг пришли к соглашению. Единственным объяснением этому могла быть только общая цель. Иначе она не могла понять, как они могут находить общий язык.
Она была уверена, что Ван Инсюэ и Вэй Тинчжэнь действуют сообща. И благодаря вмешательству Ван Инсюэ, расторжение помолвки стало проще.
Настроение у неё было хорошим, и она не придала значения внезапной просьбе Сун Мо увидеться.
Подняв подол платья, она пересекла речку по синим камням, заслонившись от солнца рукой.
— Что там увидел наследник? — спросила она с улыбкой.
Раньше она звала его «Господин Мэй», потом просто «наследник». Сейчас же она всё так же сухо обращалась к нему — «наследник».
Она никогда по-настоящему не боялась его.
В отличие от столичных аристократов, которые после инцидента с телохранителями с тревогой смотрели на него, для неё он никогда не был пугающим.
Сун Мо не смог сдержать легкой улыбки и, приподняв бровь, предложил:
— Хотите знать? Поднимайтесь сюда.
«Играет, да? В такую жару кому захочется?» — подумала Доу Чжао, но вслух сказала с легкой насмешкой:
— Я сегодня в белом вышитом платье и не хочу его пачкать.
Сун Мо на мгновение опешил.
Это — причина отказаться?
И тут же рассмеялся.
Его смех прозвучал неожиданно — сопровождавшие охранники вздрогнули и сразу обернулись на Сун Мо и Доу Чжао.
Чэнь Хэ невольно вздохнул.
Наследник всегда выглядит таким живым, когда рядом с ним Доу Чжао.
Ся Лянь тоже вздохнул про себя.
Даже слишком живым.
Сун Мо спрыгнул с дерева.
Доу Чжао с улыбкой спросила:
— Как ваша рана?
— Уже почти не беспокоит, — с такой же улыбкой ответил Сун Мо.
Его взгляд остановился на её бровях, словно он пытался заглянуть ей в душу. Постепенно его глаза стали серьёзными.
— Я пришёл сказать тебе нечто важное, — произнёс он.
Он помедлил, затем, заметив капельки пота на её лбу, кивнул в сторону рощи, где было прохладнее.
По дороге он кратко рассказал о том, как Цзи Юн и Вэй Тиньюй оказались вместе в переулке Тысячи Будд. Он не стал упоминать об их общем деле, лишь сказав, что узнал об этом от Гу Юя. Поскольку Цзи Юн был её будущим супругом, это показалось ему странным, и он решил приехать.
.jpg)
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии