— Разве она не знает, что теперь в доме всем заправляет жена Гаошэна? — с насмешкой спросила она, обращаясь к кормилице Ху.
Та с улыбкой протянула ей вымытую сливу и тихо заметила:
— Четвёртая барышня вот-вот станет невесткой. Разве можно перед будущими сватами говорить, что вы теперь не имеете отношения к этому событию?
Ван Инсюэ презрительно фыркнула и, словно стряхивая пыль, бросила послание на кан.
— Значит, теперь им понадобилась моя помощь. А где они были раньше? — затем, не глядя на вошедшую служанку, она холодно распорядилась: — Не принимай её.
Но кормилица Ху, бросив выразительный взгляд на служанку, мягко продолжила:
— Всё равно Четвёртая барышня будет выходить замуж из Аллеи Храма Покоя. Пятая госпожа и Шестая, вероятно, придут помогать. Вот он — ваш шанс. Зачем держать зло на Четвёртую барышню? К тому же Пятой уже тринадцать — пора и о браке подумать...
Если же семья Доу решит очернить ваше имя и распустит слухи, какой уважаемый род захочет породниться с Мин'эр?
Глаза Ван Инсюэ наполнились слезами.
— У Доу Шиюна действительно каменное сердце! Доу Чжао — его дочь, а Мин'эр — уже нет? Если бы не его ловушка, разве оказалась бы я в таком положении? — И, словно переменив настроение, она начала жаловаться на свою родню: — Госпожа Гао, моя невестка… Когда мой отец был в беде, я относилась к ней как к родной. А её сын Нань'эр тогда был еле живой! Если бы не я, давно бы лежал в гробу. А теперь её брат стал чиновником на границе, и она задрала нос кверху. Я всего лишь просила её присмотреться к своим племянникам, может быть, кто-то подойдёт Мин'эр. А она изворачиваться да отнекиваться. Как будто я за её Нань'эра цепляюсь… А потом поспешила женить его на своей племяннице, на Гао Минчжу…
Кормилица Ху молчала.
С тех пор как Ван Инсюэ лишили управления домом, её семья стала отдаляться от неё. Изо дня в день она повторяла одни и те же жалобы: то на госпожу Гао, то на госпожу Пэн, а то и на Доу Шиюна, обвиняя его в том, что он обманом сделал её наложницей.
Куда делась та уверенная и решительная женщина, которая с лёгкостью вела хлопковый бизнес? Теперь она превратилась в затворницу, томящуюся в своих покоях, погружённую в горечь и обиды.
От этой мысли кормилица Ху вздрогнула.
Взглянув на Ван Инсюэ, она увидела её бледное лицо, потухший взгляд и нескончаемый поток жалоб, словно та говорила уже не с собеседником, а с пустотой.
Слёзы подступили к глазам кормилицы. Не в силах сдержать эмоции, она сказала:
— Седьмая госпожа, вы же умная женщина. Вы уже пережили гораздо более трудные времена. Вы справитесь и с этим. Главное — не теряйте себя.
Ван Инсюэ вздрогнула от этих слов. В её глазах, прежде пустых, словно вспыхнул слабый огонёк. Она приоткрыла рот, словно желая что-то сказать, но в этот миг вбежала служанка.
— Седьмая госпожа, господин вернулся!
— Ах… — Ван Инсюэ, вздрогнув, обернулась к кормилице Ху.
Доу Шиюн уже входил в комнату. Его придворные одежды и следы поспешной дороги на лице свидетельствовали о том, что он вернулся с приёма, едва получив известие.
— Говорят, племянница из дома хоу Цзинина собирается вас навестить, — быстро заговорил он. — Она же тётка Шоу Гу. Я уже приказал Гаошэну встретить её как подобает. И ты тоже постарайся — встреть гостью как полагается, не ударь в грязь лицом.
Ван Инсюэ, глядя на него, почувствовала, как в её сердце поднимается буря.
Раньше она думала, что он — человек, который понимает её лучше всех и относится к ней с особым участием. Но теперь она осознала, что он просто всегда такой. Для всех.
Одинаково вежливый, одинаково внимательный.
Как нож, обёрнутый в шёлк — сначала не больно, а потом невыносимо.
Она хотела схватить чашку, стоящую рядом, и выплеснуть чай ему в лицо. Но, подумав о Мин'эр и её будущем, лишь сжала кулак… и медленно разжала.
— Я поняла, — произнесла она покорно. — Конечно, я не опозорю Четвёртую барышню.
Доу Шиюн с удовлетворением кивнул и ушёл. Через некоторое время жена Гаошэна принесла коробку.
Ван Инсюэ подняла крышку.
Сверкающие украшения озарили комнату светом.
— Господин велел моему мужу заехать в ювелирный дом Юбао-гэцзы и купить эти драгоценности, — сказала жена Гаошэна, круглолицая, как полная луна, с тёплой и почтительной улыбкой. Хотя она с мужем ведала всеми делами Храмовой аллеи, к Ван Инсюэ по-прежнему относилась с уважением.
Она улыбнулась, поклонилась и вышла.
С громким стуком Ван Инсюэ захлопнула крышку.
— Что это такое? Подачка за то, что я должна вытащить Доу Чжао из грязи?
Лицо её побелело от ярости.
Кормилица Ху лишь молча вздохнула.
В кабинете павильона Ичжи, расположенного в поместье гуна Ин, Сун Мо, беседуя с Янь Чаоцином и Ляо Бифэном, принял записку, которую передал ему Чэнь Хэ. Его лицо слегка изменилось, и он сразу же спросил:
— Когда Чэнь Цюйшуй прибыл в столицу? С какой целью?
Чэнь Хэ, почтительно опустив глаза, ответил:
— Насколько мне известно, он приехал по делам, связанным со свадьбой Четвёртой барышни. Необходимо пересчитать имущество её книжной лавки, обсудить с Седьмым господином, из какого дома она будет выходить замуж, а также уведомить Пятого и Шестого господ.
Из-за присутствия Ляо Бифэна он инстинктивно опустил фамилию Доу, избегая упоминания его полного имени.
.jpg)
){kind=link}
1 Комментарии
Спасибо большое ❤️
ОтветитьУдалить