Мянь Тан опустила голову, перебирая в руках шёлковый платок, и тихо произнесла:
– Если я гость, почему же тогда дедушка грозится меня убить? Неужели ваш дом – чёрный трактир, где из людей делают начинку для пирожков?
Во всём доме Лу лишь эта девчонка Лю осмеливалась так возражать старому господину, причём делала это складно и логично. В этом своенравный нрав Мянь Тан не изменился с детства.
Лу У побледнел от ярости, не в силах вымолвить ни слова, и вскочил, намереваясь ударить внучку. Его еле удержали старый слуга и Лю Кунь. Последний, лишившись бороды, выглядел куда выразительнее, и теперь на его лице ясно читались вздохи и укоры:
– Ах, моя мисс Лю! Ты хочешь, чтобы твой дедушка умер от злости? Извинись, пока не поздно!
Мянь Тан, сложив руки, прилежно опустилась на колени:
– Дедушка всегда был добр ко мне. Я знаю, что вы слишком любите меня, чтобы ударить по-настоящему... Мянь Тан осознала свои ошибки. Больше я так не буду. Прошу, не сердитесь. Просто мой отец задолжал вашей семье много денег. Долг отца приходится возвращать дочери. Я хотела поскорее расплатиться и потому выбрала неправильный путь… Простите меня.
Круглые глаза старика, полные гнева, постепенно смягчились. Он устало вздохнул и махнул рукой, отпуская слугу и Лю Куня, а затем обратился к внучке:
– Вставай. Раз уж на душе неспокойно, зачем притворяться послушной?
Но Мянь Тан осталась на коленях и смотрела на дедушку, который вдруг выглядел ещё старше и слабее. Она сдерживала слёзы и тихо сказала:
– Дедушка, я правда осознала свои ошибки. Вы всегда учили нас поступать честно и не нарушать совесть, а я, думая лишь о деньгах, забыла ваши наставления.
Старик подошёл и помог ей подняться. Взяв её за руку, он осмотрел тонкие шрамы на запястье.
– Ты была ещё маленькой, когда слишком сблизилась с безответственным вторым дядей и слушала его глупые советы. Ты скрыла от меня, что связалась с людьми из Яньшаня. А я тогда был занят твоим отцом и не смог за тобой уследить. Каждый раз, вспоминая это, я не могу уснуть от угрызений совести. Но теперь ты взрослая, и должна понимать, какие поступки приводят к беде.
Он замолчал на мгновение, а затем продолжил:
– Люди, которые жалуются, что их вынудили стать разбойниками, на самом деле редко бывают безвинными. Те, кто опускается до грабежа, не хотят работать честно. А потом просят помилования, чтобы получить богатства на чужих костях. Такие не стоят доверия.
Голос старика стал мягче:
– Я в молодости тоже много мотался по свету, зарабатывая для семьи. Но сейчас, оглядываясь назад, думаю, зачем нам было столько денег? Двух сыновей я не смог воспитать как следует. Хотел, чтобы твоя мать была знатной дамой, но допустил ошибку, позволив ей выйти замуж за твоего отца. Теперь на вас, молодёжи, лежит задача жить честно. Не надо думать о славе нашего караванного бюро – это дело мужчин, и оно тебя не касается.
С этими словами он взял внучку за руку, словно в её детстве, и подвёл к книжному шкафу. Открыв потайное отделение, он достал несколько свёртков, завёрнутых в промасленную бумагу.
Когда старик развернул их, оказалось, что это аккуратно сложенные серебряные ассигнации.
Мянь Тан удивлённо взглянула на дедушку, а он тепло улыбнулся:
– Это я готовил вам, девочкам, на приданое. Для девушки оно важнее, чем для парня. Без достойного приданого как она сможет утвердиться в доме мужа? Даже когда семья бедствовала, я эти деньги не трогал. А этот свёрток, самый большой, предназначен для тебя. О прежнем забудь. Я велел всем молчать о твоих ошибках. Через несколько дней найму хорошую сваху, чтобы подобрать тебе мужа. Не ищу богатства, главное, чтобы человек был порядочный и любил тебя. Если ты выйдешь удачно, я смогу уйти спокойно.
Глаза Мянь Тан увлажнились, когда она заметила, что её свёрток в три раза больше остальных.
Недавние слова дедушки о том, что она лишь гость, ранили её. Но теперь она поняла, что он заботится о ней больше, чем о родных внучках.
Она молча обхватила его ноги, уткнулась лицом в колени и дала волю слезам, выплеснув всю боль и обиды, накопившиеся за эти дни.
Лу У гладил её по голове, чувствуя тепло её слёз. Наконец, он ощутил, как тяжёлый камень упал с его сердца: его маленькая Мянь Тан вернулась домой.
Если бы сейчас ей пришлось столкнуться с принуждением к браку, Мянь Тан точно нашла бы другой способ решения, а не поступила бы так, как раньше, последовав за своими дядями в Яньшань.
В прошлом она действительно была ближе к своему хитроумному второму дяде, но теперь понимала, что он намного более расчётливый человек, чем её старший дядя.
На следующий день, когда жена второго дяди, госпожа Цюань, вместе со своей дочерью Лу Цинъинь пришла навестить Мянь Тан, последняя уже знала, чего ожидать.
У каждого из её дядей было по двое сыновей и дочерей.
У госпожи Цюань есть старший сын Лу Чжифу и старшая дочь Лу Цинъэ, которые уже завели свои семьи. Оставались лишь шестнадцатилетняя Лу Цинъинь, ещё не устроившая свою судьбу, и младший девятилетний сын Гуй Гэ.
Отец госпожи Цюань был мелким чиновником в Западной провинции и в прошлом был близким другом Лу У. Благодаря помощи от денег семьи Лу, он сумел выбиться в люди и теперь занимал пост уездного начальника в другой провинции.
Госпожа Цюань теперь была официальной женой чиновника и в разговоре с мужем Лу Му всегда держалась так, будто сделала великое одолжение, выйдя за него замуж. Её высокомерие не могло не сказаться на воспитании дочери Лу Цинъинь, которая считала себя выше своих братьев и сестёр. Она часто жаловалась, что ей «не повезло» родиться в семье, не принадлежащей к истинной знати.
Прошлое Мянь Тан старались не обсуждать в доме, особенно при детях. Но Лу Цинъинь всё же смогла выведать у матери кое-какие подробности.
Хотя она не знала, чем занималась её двоюродная сестра в Яньшане, ей было известно, что репутация Мянь Тан пострадала, и теперь ей будет сложно найти хорошую партию.
Осознание этого придало её взгляду на старшую сестру оттенок высокомерия и презрения, которое она даже не пыталась скрыть.
.jpg)
0 Комментарии