Девять оттенков пурпура — Глава 73. Просьба (часть 2)

Кто мог бы остановить Дань Цзе от того, чтобы причинить вред старшей дочери семьи Бе?

Кроме четвёртой госпожи Доу, среди всех знакомых им людей не находилось ни одного, кто подошёл бы для этого лучше.

Он должен был подумать о том, что будет, если четвёртая госпожа Доу откажет… И потому прибегнул к определённым приёмам, чтобы дать сёстрам Бе хоть какую-то опору.

Неожиданно для него, четвёртая госпожа Доу, несмотря на юный возраст, оказалась необычайно умна. Она сочувствовала горю семьи Бе, негодовала по поводу поступков Дань Цзе, но даже в столь тревожный момент сохраняла холодную рассудительность.

Жители Северного Чжили часто говорили, что семья Доу из Бэйлоу накапливала силу поколениями, и в каждом поколении рождались выдающиеся люди. Раньше он относился к этим словам с недоверием, но теперь, увидев поведение четвёртой госпожи Доу, был вынужден признать: так оно и есть. Он не смог сдержать тяжёлый вздох — не зря же, несмотря на собственную проницательность, он за всю жизнь так ничего и не добился, в то время как Бе Ганъи, грубый и прямолинейный, имел повсюду друзей. В трудную минуту у него всегда находились помощники. Уже одно только умение разбираться в людях ставило его далеко выше.

Дядя Чэнь вздохнул про себя, и его охватил холод.

Неужели он только что испортил Бе Ганъи последнюю возможность?

Беспокойство охватило его.

— Четвёртая госпожа Доу, — сказал он с кажущимся спокойствием, хотя в голосе уже слышалась настороженность, — я слышал, что ваш отец, мачеха и младшая сестра уехали в столицу, а вы одна остались в Чжэньдине?

Доу Чжао с интересом взглянула на дядю Чэня. Его улыбка излучала уверенность, а в глазах девушки мелькнула холодная настороженность.

Улыбка дяди Чэня стала ещё более спокойной.

— Я слышал, что ваша мать была первой женой, и после её смерти вас воспитывали в доме шестой госпожи Восточного Доу. Если вы приютите сестёр Бе, жители Восточного переулка будут восхвалять вашу доброту. Со временем ваша слава о великодушии разнесётся далеко за пределы нашего квартала. Возможно, тогда и старшая госпожа Доу начнёт смотреть на вас иначе. А когда придёт время выходить замуж, свахи со всего Чжэньдина будут выстраиваться в очередь, чтобы найти для вас подходящую партию. Как вы думаете, в этих словах есть смысл, Четвёртая госпожа Доу?

Слова дяди Чэня невольно напомнили Доу Чжао о той ночи, когда она подслушала разговор между госпожой Цзи и кормилицей Ван.

Всё то же самое — через мелкие детали открываются глубокие смыслы.

Вот что значит «делать один шаг — а видеть на три вперёд», не так ли?

Её пальцы сжались в кулаки под рукавами, а во взгляде засияла решимость.

Чего ей больше всего не хватало в этой новой жизни?

Человека, который мог бы помочь ей принимать мудрые решения.

Этот дядя Чэнь оказался именно тем, кого она так долго искала.

В тот же миг в сердце Доу Чжао созрело решение.

Она непременно должна сделать этого человека своим союзником и воспользоваться его мудростью.

С улыбкой на лице Доу Чжао обратилась к нему:

— Могу ли я узнать ваше имя, господин?

Это был явный знак признания.

Дядя Чэнь ощутил радость в душе, хотя внешне оставался невозмутимым. С глубоким почтением он ответил:

— Меня зовут Чэнь, моё второе имя — Бо, а стиль — Цюйшуй. Также известен под именем Юэчуань.

— Юэчуань, — начала Доу Чжао, — вам, вероятно, известно, что моя мачеха является дочерью губернатора Шэньси, Ван Синьи?

Чэнь Цюйшуй слегка напрягся. Его удивила не столько личность Ван Синьи, сколько то, с какой целью Доу Чжао упомянула это имя.

— Мой пятый дядя и Ван Синьи — ровесники, — продолжила она, не придавая значения своим словам. — С тех пор как два года назад Ван Синьи захватил в плен монгольского хана Тумура, его слава достигла своего пика. В столице никто не может сравниться с ним, и всё больше людей призывают включить его в Кабинет министров. Но знаете ли вы, почему до сих пор этого не произошло?

Уста Чэнь Цюйшуя приоткрылись — казалось, он хочет что-то сказать, но не может решиться.

Доу Чжао поджала губы и с лёгкой усмешкой продолжила:

— Мой пятый дядя и Ван Синьи похожи на братьев, которые делят одну чашу. Когда рядом нет посторонних, они могут спорить, но стоит кому-то попытаться отнять у них эту чашу, как они сразу объединятся. А если чаша разобьётся, то оба останутся без еды. Если кто-то хочет завладеть этой чашей, то сначала ему нужно отпугнуть всех остальных претендентов. Только тогда он сможет бороться за неё. Я думаю, что без десятка лет никто не решится на такую борьбу. А значит, мне нечего бояться, не так ли? Юэчуань, как вы думаете, разумно ли я рассуждаю?

На лице Чэнь Цюйшуя промелькнуло лёгкое выражение замешательства.

И действительно, так и есть.

Четвёртая госпожа Доу оказалась в сложной ситуации. Пока семьи Ван и Доу не выяснят, кто из них сильнее, ни одна из сторон не посмеет причинить ей вред. Как только она заговорила, семья Доу сразу же поручилась за Бе Ганъи. Это свидетельствовало о том, что в доме Доу она не только находится под защитой, но и обладает значительной свободой. Ей не нужно беспокоиться о своей репутации, которая могла бы стать щитом.

Он посмотрел на Доу Чжао с новым уважением.

Внезапно раздался сильный кашель.

Доу Чжао и Чэнь Цюйшуй обернулись. Бе Ганъи с трудом дышал, его глаза были устремлены на них.

 

Вернуться к оглавлению