Какой скандал?! — Глава 11. Мой путь не одинок (часть 1)

На мгновение человек, сидевший перед ней, показался ей невероятно похожим на образ тирана из книги.

Однако даже тираны не рождаются такими; они постепенно становятся ими, страдая от мигрени.

...Мигрени.

Но эта тема не была приятной для обсуждения. Собеседник все еще чувствовал себя нехорошо, поэтому она просто мягко сказала:

— У тебя был трудный день сегодня.

Сяхоу Дань вяло отхлебнул свою кашу и небрежно ответил:

— Всё было хорошо, если не считать актёрской игры, которой я почти не занимался. Ах да, — улыбнулся он, — я также попросил Ян Дуоцзе привлечь того старика из Императорского астрономического бюро, чтобы он понаблюдал за ночным небом и написал памятную записку.

Среди учёных, работавших до него, Ян Дуоцзе был равен Ли Юньси в учёности и похож на него по темпераменту: оба были вспыльчивыми и нарушали спокойствие. Однако после того, как Сяхоу Дань прочитал статьи обоих, он обнаружил, что у Яна есть одно преимущество перед Ли Юньси: его красноречие.

Ли Юньси, будучи человеком прямолинейным, всегда говорил то, что думал. Однако Ян Дуоцзе, напротив, мог пространно цитировать, говорить с цветистым красноречием и смело приводить множество примеров из небес и земли, чтобы убедить собеседника. Во что бы он ни верил, он мог представить чёрное как белое.

Именно поэтому его назначили в Императорское астрономическое бюро. В то время Ян Дуоцзе был весьма недоволен таким назначением. Он пришёл ко двору, чтобы участвовать в управлении государством, а не составлять какой—то призрачный календарь.

Сяхоу Дань убедил его всего одной фразой: «Сейчас нас немного, и мы слабы в силе, поэтому нам не остаётся ничего другого, кроме как заимствовать силу у призраков и духов».

— Как оказалось, он действительно сумел выразить свои мысли в письме. В нём говорилось о соединении Юпитера и Сатурна, о том, что северо—западный Юпитер имеет красный цвет и рога. Суть послания сводилась к тому, что мы должны заключить мир, иначе нас ждёт сокрушительное поражение. Это было очень пугающе, и даже некоторые фракции вдовствующей императрицы были напуганы.

Юй Ваньинь улыбнулась: — Кажется, всё идёт хорошо. Теперь нам остаётся только дождаться делегации посланников.

Сяхоу Дань нахмурился: —...Не всё так просто.

Он пошарил возле своей подушки и протянул Юй Ваньинь письмо: — Это от Ван Чжао. Оно пришло почти одновременно с письмом от государства Янь, и содержание его несколько странное.

Почерк Ван Чжао был плотным и небрежным, как будто он писал в спешке.

Когда он прибыл в Янь, то провёл расследование и узнал, что ситуация во многом соответствует слухам. Король Янь Чжало Ва Хан и его племянник Ту Эр находились в напряжённых отношениях, и никто из них не желал подчиняться другому.

Ту Эр был молод, силён и пользовался большей популярностью среди народа. Однако король Янь, не желая отказываться от власти, сблизился с королевой соседнего государства Цян. Хотя Цян были маленьким и слабым государством, они славились своим искусством в обращении с ядами. Их коварная тактика доставляла немало проблем людям Янь, которые были сильны в открытой борьбе, и король Янь использовал это, чтобы укрепить свои позиции.

Ранее Империя Ся одним ударом отбросила их на триста ли назад, вытеснив с перевала Юмень. Стареющий король Янь почувствовал, что после этого поражения его силы покидают его, и начал просить мира. Ту Эр, с другой стороны, был амбициозным и бескомпромиссным военным ястребом.

Сяхоу Дань не возлагал все свои надежды на мирные переговоры. Ранее он давал Ван Чжао такие указания: если не удастся достичь мирного соглашения, то необходимо создать шум и попытаться вызвать внутренние беспорядки в Янь. Таким образом, когда наступят засушливые годы, Янь будет слишком занят своими проблемами, чтобы иметь достаточно ресурсов для использования трудностей Великого Ся.

Результат превзошел все его ожидания — король Янь согласился прислать послов. Однако Ван Чжао испытывал необъяснимое беспокойство.

В своем письме он писал, что конфликт между королем Янь и Ту Эром достиг такого уровня, что на одной горе не могут ужиться два тигра. Но когда речь зашла об этой дипломатической миссии, Ту Эр, к его удивлению, не стал громко возражать. Учитывая его свирепый нрав, такое молчание казалось весьма необычным.

Сейчас Ван Чжао отправлялся в путь с делегацией яньского посланника, опасаясь возможных засад на пути. Поэтому он заранее отправил это письмо, чтобы предупредить Сяхоу Даня о необходимости быть готовым к поддержке.

Сяхоу Дань спросил:

— А ты что думаешь?

Юй Ваньинь покачала головой:

— Этого сюжета не было в сценарии; я не могу дать много советов.

— Неважно, мы будем действовать шаг за шагом.

Юй Ваньинь вздохнула. После того как она отклонилась от первоначального сценария, она ощутила пустоту и растерянность, словно лишилась ориентира. Она постоянно ждала, что что—то должно произойти. Но в такой ситуации, когда все полагаются на свои истинные способности, на свою сообразительность и смелость, какую пользу она может принести?

— Перестаньте болтать, Дань`эр, сегодня вам больше нельзя напрягать мозг, — произнес Бэй Чжоу, входя с деревянным подносом, на котором стояли несколько маленьких блюдцев. Он протянул Сяхоу Даню чашку теплой воды. Юй Ваньинь попросили перекусить в сторонке, и краем глаза она заметила, как Сяхоу Дань проглотил две лекарственные таблетки.

Она удивленно спросила:

— А Бай так быстро нашел лекарство? Оно действительно эффективно? Как вы можете лечить это заболевание, даже не поставив диагноз?

Сяхоу Дань помолчал, затем неопределенно ответил:

— Это не очень эффективно — просто обращаюсь с мертвой лошадью, как с живой.

— Не принимай лекарства без совета врача. Что, если они только усугубят ситуацию... – произнесла Юй Ваньинь.

Бэй Чжоу возразил: – Всё в порядке, я проверил.

Сяхоу Дань подумал: «Ситуация уже ухудшилась».

По правде говоря, независимо от того, принимал он лекарства или нет, они не могли остановить эти головные боли, которые с каждым годом становились всё сильнее.

Из случайной, слегка раздражающей тупой боли они превратились в постоянную пытку, словно гвозди, впивающиеся в мозг.

Большую часть времени он терпел эту боль, не показывая никаких признаков на лице.

 

Вернуться к оглавлению