Городок Чжэньдин был полон людей, и повсюду царила суматоха. Как только повозка въехала в ворота, в уши ударил громкий крик:
— Скорее в Восточное поместье семьи Доу! Там выдают награду!
Бабушка, услышав это, вздрогнула и с тревогой повернулась к Хунгу:
— Какую ещё награду?
Доу Чжао тоже была удивлена, но быстро всё поняла. Улыбнувшись, она ответила:
— Думаю, Боянь сдал провинциальные экзамены.
— Ах, точно! — воскликнула бабушка, и её лицо просветлело от радости. — Скорее, Хунгу, спроси!
Повозка остановилась, и Хунгу обратилась к случайному прохожему:
— Пятый молодой господин семьи Доу прошёл экзамены! Вдовствующая госпожа распорядилась раздать деньги у ворот. Кто не успеет — опоздает! — бросил он на бегу.
— Ай да радость! — воскликнула бабушка, не скрывая своего счастья. — Семья Доу вырастила ещё одного чиновника! — В её голосе не было ни капли обиды на ту часть семьи, которая не раз оставляла её без внимания.
Доу Чжао с нежностью сжала шершавую ладонь своей бабушки. Если бы не она, возможно, в той жизни она осталась бы озлобленной женщиной, винящей весь мир в своих бедах. Смогла бы она тогда отпустить вину семьи Доу и начать новую жизнь?
Вернувшись домой, Доу Чжао собрала письменные принадлежности и, взяв с собой подарок, вместе с Доу Мин отправилась в Восточное крыло поместья.
Мать Доу Цицзюня, Третья госпожа, красовалась в новеньком сапфировом жакете из ханчжоуского шёлка с узором облаков удачи. Её лицо сияло от радости, и она принимала поздравления в цветочном павильоне, суетившись вокруг.
Доу Мин презрительно фыркнула.
— Если бы ты не хотела приходить, могла бы остаться дома, — спокойно заметила Доу Чжао. — Раз уж ты здесь, радуйся вместе со всеми.
Доу Мин хихикнула и с ехидством прошептала:
— А я видела, как ночью Цзи Юн приходил к тебе.
Глаза Доу Чжао слегка прищурились. Она отступила на шаг и с холодным взглядом оглядела свою собеседницу.
— Доу Мин, ты меня не любишь, и я тоже. Это нормально, — тихо произнесла она. — Если хочешь, следи за каждым моим шагом, сопротивляйся мне во всём, унижайся, лишь бы досадить. Я же не изменю ничего ради тебя. Запомни: если считаешь, что визит Цзи Юна запятнал мою репутацию, можешь смело кричать об этом у ворот Западного двора. Я тебя не остановлю.
Она небрежно облокотилась на перила, подол её горохово-зелёной юбки с вышитыми хурмами плавно скользил по полу. Даже в её расслабленной позе ощущалась снисходительная холодность, словно острая игла, пронзившая самоуверенность Доу Мин.
— Не радуйся так! — процедила та. — Когда-нибудь ты будешь плакать и умолять меня!
Однако угрозы становятся серьёзными только тогда, когда за ними стоит реальная сила.
Если бы это сказал Сун Мо, она, возможно, и испугалась бы.
Эта мысль промелькнула в её голове, и на губах появилась лёгкая усмешка.
Но Сун Мо не стал бы говорить пустыми угрозами.
Он бы просто показал свою силу. И заставил её плакать. Молить о пощаде.
Её лицо вдруг омрачилось странным выражением.
Даже на самых быстрых лошадях путь из столицы в Ляодун занимал больше месяца. Главнокомандующий возвращался в столицу всего лишь раз в три года. Император отругал Сун Мо, но не отстранил от должности, а это означало, что он по-прежнему ценит его. А что, если государь вспомнит о нём и захочет видеть при дворе, а его не окажется в столице?
Это и впрямь будет… неловко.
Доу Мин, сидевшая напротив, дрожала от ярости.
Неужели Доу Чжао настолько презирает её, что даже не пытается быть вежливой?
Неужели она настолько ничтожна?
«Однажды… Однажды ты пожалеешь!» — подумала Доу Мин, сжимая кулаки, и ногти больно впились в кожу.
…
Во внутреннем саду Восточного крыла отцветали лотосы, а в воздухе всё ещё витал аромат османтуса. На ветках только что появились первые бутоны айвы, и пейзаж менялся с каждой минутой.
В цветочном зале собрались женщины, которые со смехом поздравляли госпожу Ци. У неё уже был сын, а теперь она снова ждала ребёнка.
Госпожа Ци, смущённо улыбаясь, благодарила всех. Рядом с ней сидела её младшая сестра, Маленькая госпожа Ци, которая вышла замуж за племянника Пятой госпожи. В её взгляде читалась искренняя радость.
Куй’эр, старший сын седьмого кузена Доу Фанчаня, незаметно подглядывал за женской половиной из-за ширмы.
Доу Чжао заметила его и нежно поманила пальцем.
В прошлой жизни она тесно общалась с Третьим дядей и, соответственно, хорошо знала семьи его сыновей, Доу Фанчаня и Доу Хуачаня. Она наблюдала за тем, как рос Куй’эр, и испытывала к нему тёплые чувства.
— Тётушка! — Куй’эр подбежал к ней, обняв резную решётку зала. — Брат Анюань велел мне попросить у взрослых благовония…
Доу Чжао сразу всё поняла.
На улице взрывали фейерверки, и мальчишки с удовольствием подбирали неразорвавшиеся фитили, чтобы поджечь их. Однако эти фитили были короче обычных и могли легко обжечь руки. Взрослые запрещали детям играть с ними.
Имя «Анюань» не принадлежало никому из семьи Доу. Вероятно, это был ребёнок, связанный с семьёй брачными узами, и Куй’эр, как представитель семьи Доу, был удобным объектом для наблюдений.
— Что интересного в этих ошмётках? — мягко спросила она. — В другой раз я сама куплю тебе фейерверки. А сегодня у нас есть свежие осенние груши. Я почищу тебе одну, а потом Сулань отведёт тебя в рощу — посмотрим на птиц, ладно?
.jpg)
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии