Девять оттенков пурпура — Глава 137. Перед отъездом (часть 2)

Сун Мо стиснул зубы и, не говоря ни слова, начал переносить цветы, следуя ее указаниям. Он перенес сначала азалии, затем камелии и хризантемы, а под конец даже помог соорудить деревянный каркас. К закату он был весь в поту, как после изнурительной тренировки.

Однако его гнев, который накапливался в последние дни, полностью рассеялся. Он стоял, ошеломленный, глядя перед собой.

Неужели Доу Чжао все поняла? Неужели она намеренно использовала предлог с «горой из хризантем», чтобы дать ему возможность выместить свою ярость в работе?

Сун Мо опустил веки.

Когда он услышал о смерти своего третьего дяди, в его груди словно заклокотал зверь, готовый разорвать его изнутри. Но он не мог позволить себе ни капли слабости.

Его мать ждала от него утешения. Отец — решений. Брат — совета. Наставник Ян — стратегического выбора…

Он хотел, как и прежде, мчаться вдоль городского рва, надеясь, что ветер охладит его чувства и вернёт ему ясность мысли. Однако, открыв глаза, он понял, что его конь уже скачет по почтовому тракту в направлении Чжэньдина.

Столица осталась далеко позади.

Чэнь Хэ с тревогой заглянул в седло и спросил:

— Молодой господин, нам вернуться в столицу или остаться на следующей станционной заставе?

Он вспомнил, как тогда ответил:

— Переночуем, а завтра вернёмся.

Но на следующее утро, когда его мысли прояснились, он вдруг сказал:

— Едем дальше.

Возможно, уже тогда его сердце знало, что эта девушка не только умна и надежна, но и способна вынести многое. Даже если он будет вести себя странно или говорить шокирующие вещи, она не испугается и не осудит его. Она поймёт и поступит по-своему.

И вот сейчас, когда он стоит перед ней, она не спрашивает, зачем он приехал, откуда и куда держит путь. Словно он — облако в небе, вода в горной реке: пришёл — значит так надо, уйдёт — тоже как должно. Ни вопросов, ни упрёков. Она верит, что на всё у него есть свои причины.

Сун Мо посмотрел на Доу Чжао. Она объясняла старушкам, как лучше расставить горшки с цветами. Закатное солнце золотило горизонт и освещало её фигуру, делая её словно призрачной, ускользающей.

И тут он заметил, что у неё удивительной формы миндалевидные глаза, такие же, как у персидской кошки его матери. Уголки глаз чуть приподняты, а ресницы, когда она широко распахивает их, напоминают крылья. Её взгляд полон ясности и слегка прохладной притягательности.

Душа Сун Мо словно распрямилась. Впервые за долгое время он почувствовал себя таким спокойным.

Как же замечательно, что есть человек, с которым можно говорить по-настоящему.

Он поднял голову и глубоко вдохнул. Осенняя прохлада, ещё хранимая в себе остатки лета, окутывала его дыхание и проникала в самое сердце.

Ещё до рассвета он уже встал с постели. Тяжёлый труд вчерашнего дня пробудил его аппетит — он съел две большие миски лапши, а затем спал, как убитый, не просыпаясь ни разу.

Как засохшее растение, напитавшееся долгожданной росой, он был свеж, бодр и умиротворён.

Он отдал распоряжение:

— Оставьте десять лянов серебра. Мы возвращаемся в столицу.

Чэнь Хэ удивился:

— Молодой господин, вы же ещё не завтракали!

— По пути купим сухой провиант, — спокойно ответил Сун Мо. — Дело с Ляодуном нельзя откладывать.

— Слушаюсь, — с уважением поклонился Чэнь Хэ. Он передал распоряжения стражам, оставил деньги старушке у ворот, и группа молча покинула усадьбу.

В это время Доу Чжао уже проснулась.

В предрассветной тишине даже малейшие звуки казались отчётливыми.

Она услышала, как открыли ворота. Услышала, как вывели лошадей. Услышала тихий разговор с привратницей. Услышала, как отдаляются стук копыт…

А потом наступила тишина.

Доу Чжао накрылась одеялом с головой и медленно погрузилась обратно в полудрёму.

…

Бабушка провела три дня в поместье семьи Цуй и вернулась, нагруженная множеством подарков. Среди них были платочки и полотенца, вышитые для Доу Чжао госпожой Туо.

Хунгу, сопровождавшая бабушку, рассказала:

— Госпожа Туо сказала, что в последние годы она была так занята детьми, что её пальцы почти разучились вышивать. Она не осмелилась на что-то более значительное, но если эти платочки вам пригодятся, то пользуйтесь. А если нет — раздайте их в награду служанкам.

Доу Чжао с улыбкой кивнула.

— Пока меня не было, ничего не случилось? — спросила бабушка.

— Да что может случиться? — спокойно ответила Доу Чжао. — Все только и думают о зимней пшенице. Собираются в храм Земного Бога в день Начала зимы, чтобы просить благосклонной погоды.

— Правда? — с любопытством переспросила бабушка. — А то жена Чэнь Сана говорит, будто у нас гостил молодой человек, словно с новогодней картинки сошедший…

— Был, — небрежно откликнулась Доу Чжао. — Даже помог мне немного. А как выглядел — не помню.

Бабушка больше не задавала вопросов. Она осмотрела поля, провела в усадьбе ещё два дня, а затем вернулась в уезд вместе с Доу Чжао.

 

Вернуться к оглавлению