Девять оттенков пурпура — Глава 143. Опознание (часть 1)

В последующие дни все мысли и заботы Доу Чжао были сосредоточены на Доу Мин. Лекари сменяли друг друга, пытаясь найти решение проблемы, но девушка оставалась в состоянии ступора, словно отрешившись от всего мира. Она не разговаривала, не реагировала на происходящее и никого не узнавала.

— Что же нам делать, о боже, что же нам делать… — в отчаянии причитала Кормилица Чжоу, не в силах сдержать слёзы.

Доу Чжао и сама не знала, как помочь своей подопечной.

Тем временем Дуань Гуньи, прибыв в столицу, прислал сообщение. Он сообщил, что Ван Тан не мог испортить рекомендательное письмо Ван Наня. Однако Юй`эр действительно был виновен — он проиграл все свои деньги и подговорил Шан’эра украсть старинную подставку для кистей, принадлежавшую Ван Тану, чтобы продать её. Когда в доме Ван узнали об этом, обоих выгнали.

След вновь исчез.

Доу Чжао тяжело вздохнула.

Старшая госпожа, Третья госпожа и несколько невесток с родственницами, которые остались дома, пришли навестить больную.

Похищение Доу Мин поставило под угрозу репутацию семьи Доу. Старшая госпожа, её вторая невестка и сама Доу Чжао заранее обсудили и подготовили легенду на случай вопросов. Если кто-то спросит, они скажут, что Мин’эр очень скучала по матери и попросила кормилицу Чжао отпустить её в столицу. Когда та отказала, девушка обиделась и ночью спряталась в саду, чтобы напугать Чжао. Но в итоге она испугалась сама.

При виде состояния Мин’эр все сочувственно качали головами и предлагали услуги врачей и даосских наставников. Однако родственницы из Восточного поместья, кто по незнанию, а кто-то намеренно, не вникали в детали. Либо они искренне верили в официальную версию и не придавали ей особого значения, либо притворялись, что не понимают, в чём дело.

Ни одна из них не предложила ничего полезного. Все лишь советовали Мин’эр отдохнуть и подлечиться, а в сторонке тихо уговаривали Доу Чжао: называли её то «глупенькой», то «наивной девочкой» и шептали, что ей не справиться, и лучше бы она рассказала отцу, чтобы мать Мин’эр сама забрала её и лечила.

Доу Чжао оставалось лишь вежливо повторять одно и то же: охранник Дуань уже сопроводил кормилицу Лю и Сусин в столицу.

Лица собеседниц мгновенно разглаживались, они облегчённо вздыхали и продолжали:

— Только, пожалуйста, не вздумай снова брать Мин’эр к себе, как бы отец ни уговаривал! Она ведь девочка непростая…

Доу Чжао лишь кивала в ответ на эти добрые наставления.

Наконец, освободившись от визитов из Восточного крыла, она смогла отметить праздник Ли Дун — Начало зимы.

В этот день Доу Чжао раздала по двору заранее подготовленные лепестки хризантемы и жимолости. Их заваривали и добавляли в воду для купания — в такие дни считалось полезным очищать тело, предотвращая кожные болезни.

Особняк наполнился тонким ароматом цветов.

Кормилица Чжоу с утра искупала Доу Мин. Заметив, что на улице стоит ясная погода, а Мин’эр уже несколько дней не выходит из комнаты, она поспешила сообщить об этом Доу Чжао.

Вместе с женой Фан Шэна, новой кормилицей, назначенной ухаживать за пятой госпожой, и несколькими молодыми служанками они вынесли в сад подушки, чай, сладости и табурет. Затем помогли Доу Мин выйти в задний сад.

По дороге кормилица Чжоу без умолку болтала с Мин’эр:

— Вот жасмин, а вот магнолия юйлань… А это гранатовое дерево. Магнолия цветёт весной, а гранат — летом. Когда отцветёт, даст плод…

Она говорила с Мин’эр, словно с маленькой девочкой, но та, как и прежде, оставалась безжизненной, словно всё происходящее её не касалось.

На лице у жены Фан Шэна застыло сочувствие. Вместе со служанками она помогла устроить Доу Мин в беседке у пруда.

Кормилица Чжоу велела:

— Идите поиграйте немного.

Жена Фан Шэна замялась:

— А будет ли это уместно?

Все служанки были новичками. Им заранее сообщили, что прежняя прислуга двора Ци Ся была уволена из-за того, что не смогла должным образом ухаживать за пятой госпожой. Прежде чем приступить к работе, они почти полтора месяца проходили обучение у управляющей. Поэтому все были очень напуганы, строго следовали инструкциям и не смели выходить за рамки своих обязанностей.

— Раньше пятая госпожа очень любила веселье, — со вздохом произнесла Кормилица Чжоу. — Возможно, услышав детский смех, она вспомнит о прошлом и снова станет радостной…

Да и четвёртая госпожа не так строга, как вам кажется. Она не просто так уволила прежних служанок. Если не верите, посмотрите на тех, кто рядом с четвёртой: все они живы и здоровы, и на их лицах всегда улыбки!

Жена Фан Шэна, прислушавшись к словам Кормилицы, кивнула и передала указание.

Маленькие служанки, которым едва исполнилось семь-восемь лет, были выбраны по желанию самой Доу Чжао в надежде, что детский смех вернёт тепло во двор Ци Ся. Ни одна из них не отличалась особым умом, но они были очень милыми.

Сначала девочки чувствовали себя немного скованно, но, увидев аккуратно выложенные камнем дорожки, цветущие камелии и густые тени старых деревьев, они постепенно осмелели. Они начали играть в траве, собирать цветы, скакать и смеяться. Их весёлые крики и радость наполнили сад.

Именно этот шум привлёк внимание Цзи Юна и Доу Цицзюня, которые в этот момент сидели у камня тайхуа неподалёку. Цицзюнь, под предлогом прогулки, пытался завладеть вниманием Цзи Юна.

— Посмотри, как порхают бабочки и щебечут соловьи! — воскликнул Доу Цицзюнь, не отрывая взгляда от беседки.

— Какая чепуха, — закатил глаза Цзи Юн. — Где ты здесь увидел прелестных весенних соловьёв? Все девушки растрёпаны, в грязных юбках…

Не успел он договорить, как вдруг воскликнул:

— О!

И поспешно сбежал с горки.

— Куда ты?! — бросился за ним Цицзюнь. И тут он увидел, что к беседке у воды приближается Четвёртая госпожа в окружении служанок.

— Тётушка! — окликнул он.

 

Вернуться к оглавлению