Девять оттенков пурпура — Глава 153. Немедленные меры (часть 1)

Когда Сун Ичунь увидел аккуратно сложенные в центре двора трупы, словно куклы, его охватила тошнота. Волна рвоты подкатила к горлу, и его вырвало утренним завтраком, который он едва успел съесть.

Те немногие, кто смог выбраться вместе со стражем Се, теперь присоединились к охране самого Сун Ичуня. Их лица были бледны: кто-то, как и он сам, стоял, согнувшись, и его рвало; кто-то замер от ужаса; а кто-то молча сожалел, что не спрятался лучше.

Лишь страж Чан сохранял видимость спокойствия, но это была лишь маска. Внутри него царил леденящий страх.

Всё кончено. Всё…

Неудивительно, что Гу Юй оказался так легко податлив! Это была продуманная уловка наследника — выманить их отсюда.

Скорее всего, резиденция гуна Ина уже перешла в его руки.

Что теперь? — его взгляд непроизвольно упал на Сун Ичуня, которого поддерживали двое охранников — его все еще рвало.

Гун… был нерешителен. Положиться на него было трудно.

К счастью, резиденция всё ещё принадлежала ему, и даже если стражников перебили, можно было нанять новых. Кроме того, в их распоряжении оставались тайные убийцы, которые много лет воспитывались при дворе гуна Ина. Это давало им шанс дать отпор.

Однако между гуном и наследником существовали особые отношения. Гун не мог просто так убить своего сына, и наследник тоже не осмелился бы пойти на крайние меры. Если бы правда всплыла наружу, гун потерял бы своё лицо, а наследника заклеймили бы как предателя.

Вот почему наследник выбрал момент, когда отца не было дома, и избавился от всех преданных людей в доме. Пока у наследника есть хоть какие-то сомнения, у них ещё есть шанс. Ведь дом всё ещё принадлежит гуну.

Чувствуя, как напряжение постепенно спадает, Чжан шагнул вперёд, сложил руки в приветствии и негромко спросил:

— Гун, может быть, стоит немедленно заняться этими телами?

Слышать — это одно, но увидеть всё своими глазами — совсем другое. Если кто-то посторонний увидит это, беды не избежать.

— Неблагодарный сын! Неблагодарный! — с отчаянием воскликнул Сун Ичунь.

Хотя он и не хотел признавать реальность происходящего, слова Чжана звучали вполне разумно. Он кивнул:

— Хорошо, разберись с этим вопросом. Если необходимо, мы выплатим компенсации семьям.

Получив подтверждение, Чжан с облегчением поклонился:

— Есть.

— А что… делать с наследником?..

— Этот негодяй! Чего ещё он хочет?! — воскликнул Сун Ичунь, в его глазах мелькнула паника. — Он уже убил столько людей! Разве это не великодушие с моей стороны, что я его ещё не сдал в префектуру Шуньтянь?! Чего ему ещё…

Но за громкими словами не было никакого плана.

Чжан не смог сдержать внутреннего вздоха: гун только и делал, что грозился — всё это было пустой бравадой.

— Раз он осмелился на убийство, значит, у него есть запасной план, — тихо проговорил он. — Может быть… стоит и нам что-то предпринять?

— Предпринять? — переспросил Сун Ичунь, явно не понимая. — Что именно?

Чжан понизил голос:

— Может быть, стоит известить Мэна и привести его людей?

А ещё… гуну пора определиться, что делать с наследником.

Загнанный в угол заяц кусается. Если наследник сорвётся…

Помимо Гу Юй, третья принцесса также часто бывает во дворце. Если он обратится с жалобой к императору, тот, хоть и рассержен на его непослушание, всё равно может проявить интерес.

Гуну следует как можно скорее принять решение.

Хотя Чжан выражался мягко, Сун Ичунь уловил суть. Мэн отвечал за убийц, обученных в доме гуна Ина. Теперь в их распоряжении осталось лишь незначительное количество.

Если срочно не призвать людей Мэна, а Сун Мо продолжит свои «чистки» под предлогом борьбы с ворами, они не смогут ему помешать.

Но чем всё это закончится?

Если они решат устранить Сун Мо, тот обязательно отправится к императору. Им нужно будет представить доказательства его проступков. А если их не окажется, то придётся быстро гасить пожар.

При этой мысли Сун Ичуня охватил озноб.

Когда на трон взошла императрица Вань, кто-то донёс императору, что наследный принц якобы не чтит отца. Император пришёл в ярость:

— Если сын недостоин — в этом вина отца. Если дочь — в этом вина матери!

Казалось, будто сам император был обвинён.

По приказу было казнено на рыночной площади несколько человек, обвиненных в доносительстве.

Позже император с горечью произнёс:

— Эти люди просто воспользовались тем, что у наследного принца с детства не было матери. Я презираю их за это.

Император очень высоко ценил покойную императрицу Шэнь.

Только спустя пять лет после её смерти он решил назначить мягкосердечную Вань императрицей.

Теперь, когда Цзян умерла, если Сун Мо действительно подаст жалобу императору, у Сун Ичуня не останется ни малейшего шанса оправдаться.

— Вы правы, всё верно! — Сун Ичунь, вытирая пот со лба, поспешно отдал приказ:

— Немедленно пошлите за Мэном, пусть приведёт людей…

Что же касается Сун Мо, то Сун Ичунь поджал губы и ничего не сказал, его лицо оставалось бесстрастным.

Будучи приближённым Сун Ичуня, Чжан понимал, что есть вещи, о которых можно говорить, но нельзя действовать, и есть те, которые можно делать, но нельзя обсуждать.

Отношения отца и сына Сунов относились к первой категории.

Чжан мог напомнить, но не имел права вмешиваться.

Поклонившись, он отправил человека за Мэном, а сам, вместе с несколькими стражниками, занялся телами — эта груда тел была словно вызов, открытый и дерзкий.

Кровь, залившая двор, вызывала у Сун Ичуня ощущение, будто вся его резиденция превратилась в адское поле битвы.

С несколькими телохранителями он на время удалился в боковую комнату — ту самую, где обычно отдыхали носильщики и конюхи.

Когда зажгли фонари, появился Мэн, ведя за собой более двадцати человек. Эти бойцы были гораздо опытнее в сокрытии следов, чем люди Чжана.

Вернуться к оглавлению