Девять оттенков пурпура — Глава 157. Решение (часть 2)

Доу Чжао не стала медлить — велела Цуй Шисаню во время новогоднего визита приглядеться к семье хоу Яньан.

Цуй Шисань был озадачен:

— Наследник хоу Яньан, Ван Цинхуай, прекрасно управляет хозяйством. Старший хоу доверяет ему безгранично и передал на него все дела семьи.

Дом Хоу Яньан, хоть и не кажется роскошным, но живёт в достатке. Они всегда ведут себя скромно и воспитывают детей в строгости.

С нашими скромными возможностями, даже если мы наладим отношения с семьёй Ван, думаю, особой выгоды не будет...

В последние годы он занимался денежными займами в столице и многое узнал. Не только чиновники, но и молодые люди из знатных домов часто брали в долг.

Чиновники, получив возможность вернуть долг, спешили это сделать. А вот юноши из аристократических семей, даже имея средства, тянули до последнего.

Если же положение становилось совсем критическим, они отдавали в залог фамильные реликвии.

Фань Вэньшу только качал головой: «Как жаль предков таких домов...»

Он даже предлагал перейти в сферу антиквариата.

Доу Чжао, конечно, лучше знала положение семьи Ван. Интерес Вэй Тинчжэнь к Ван Циньюань был вызван не её характером, а размером её приданого.

Но говорить об этом вслух Цуй Шисаню было неуместно.

Она лишь мягко улыбнулась:

— До нас дошли слухи, что весной император планирует начать работы на реке. Это может быть весьма прибыльным делом. Хоу Яньан, безусловно, не упустит такую возможность. Пока же просто следи за их домом. Кто знает, может быть, нам тоже перепадет что-то со стола.

Цуй Шисан, хоть и не был полностью согласен с этой идеей, всё же не нашёл способа возразить.

Он кивнул с серьёзным видом.

Затем он отправился посоветоваться с Чжао Лянби:

— Как ты думаешь, Четвёртая барышня что-то скрывает от нас?

Чжао Лянби, управляющий зерновой лавкой семьи Доу в Чжэндине, взглянул на него и спокойно произнес:

— Даже если и скрывает… Что ты будешь делать, если узнаешь?

Цуй Шисан серьезно задумался и ответил:

— Ничего!

— Вот и всё, — рассмеялся Чжао Лянби. — Делай, что велит четвёртая барышня. Когда придёт время — она сама всё расскажет.

А сейчас пойдём, я как раз собирался на Восточную улицу. Не хочешь со мной?

— А тебе там что делать? — удивился Цуй Шисан. Он был в Чжэндине на новогодних каникулах и, по сути, знал только одного человека — Чжао Лянби. Поэтому он сказал: — Конечно пойду.

Тот с улыбкой объяснил:

— Барышня велела присматривать за школами боевых искусств и домом господина Чэня. Хотя двое старых слуг и помогают следить, но под Новый год стоит лично всё проверить.

Цуй Шисан ничего не заподозрил и провёл с ним целый день.

Вечером, вернувшись в родовое поместье семьи Цуй, Шисан обнаружил, что его четвёртая невестка Туонянь хлопочет на кухне вместе с недавно прибывшей девятой невесткой, готовя праздничный ужин.

Сын четвёртого брата, Чжунъюань, и его сестра Чанцин, сидя на низких табуретках, выбирали соевые бобы для новогоднего тофу.

Заметив Шисаня, Туонянь с улыбкой спросила:

— Ты видел четвёртую барышню? Она недавно передала с тобой две пары сшитой ею обуви для Доу Чжао.

— Тринадцатый дядя! — радостно закричали дети, подскакивая навстречу.

Цуй Шисан потрепал их по головам, достал из кармана мешочек с конфетами и вручил им. Дети радостно загомонили.

— Отдал, — кивнул он. — Четвёртая барышня сказала, что обувь подошла идеально. Она попросила, чтобы ты в следующий раз сшила ей ещё пару — с вышивкой веточек цветов.

А ещё она прислала Чжунъюаню и Чанцин по коробке угощений — Ганьлу сказала, что это дары из столицы, которые седьмой господин специально привёз для четвёртой барышни.

Я отнёс всё к тем вещам, которые барышня дарила нашей семье.

Лицо Туонянь осветилось благодарностью. Она несколько раз повторила: «Это слишком много, не стоит...»

Затем она стала расспрашивать, какие бывают туфли у барышни:

— Скоро у четвёртой барышни совершеннолетие. Я обязательно приведу Чжунъюаня и Чанцин, чтобы поклониться ей.

В семье уже несколько дней шли разговоры о предстоящем событии. Отец Цуй даже собрал сыновей и Шисаня, чтобы обсудить, что подарить. Поскольку именно Шисань прожил в столице два года, выбор пал на него.

Он всё ещё размышлял, как быть, когда услышал слова Туонянь. Он пробормотал:

— У четвёртой невестки всё просто — две пары туфель, и дело с концом.

Но, сказав это, он вдруг осенился.

Он остался помогать Чанцин выбирать бобы и спросил:

— Четвёртая невестка, ты ведь прислуживала четвёртой барышне. Что она любит?

Та продолжила своё дело, не отвлекаясь:

— Четвёртая барышня ценит не вещь, а душу, вложенную в неё.

С детства у неё был такой характер — она помнила, кто как к ней относился. Она добрая, щедрая и никогда не мелочится...

Она продолжала говорить, вспоминая истории из детства Доу Чжао. Жена Цуй Цзю слушала её с восхищением и завистью в глазах.

Среди всех братьев самым молчаливым был Цуй Сы, но благодаря тому, что его женой стала Туонянь, в семье Цуй никто не смел их принижать. Даже родители относились к ним с уважением.

Четвёртая барышня часто одаривала их, и вся семья получала свою долю от этих подарков.

К счастью, Туонянь была добрым человеком и никогда не зазнавалась. Когда приходило её время носить еду в поле или готовить, она делала всё молча.

Снохи уважали её за доброту и умение поддерживать порядок как в семье, так и в доме.

Женщины из окрестных деревень в большинстве своём завидовали ей, а те, кто не завидовал, просто ревновали.

Глядя на маленьких Чжунъюаня и Чанцин, она думала: с такой связью с четвёртой барышней этим детям нечего бояться за своё будущее.

Вернуться к оглавлению