Девять оттенков пурпура — Глава 165. Задняя гора (часть 2)

Доу Чжао с лёгкостью забралась на одно из диких деревьев. Сун Мо, не раздумывая, последовал за ней.

С вершины дерева им открылся великолепный вид на окрестные поля и две деревни. Та, что находилась к востоку, принадлежала семье Доу — посреди неё возвышался серокаменный дом, окружённый низкими хижинами из глины и соломы. Вторую деревню он не узнал, но по размеру и планировке она была почти идентична первой. На полях трудились крестьяне, а по дворам сновали люди.

— Это усадьба семьи Лан, — с улыбкой произнесла Доу Чжао, указывая на незнакомую деревню. — Они сюда редко приезжают. Управляет хозяйством пожилой, худощавый приказчик. А его жена — толстушка, любит выпить. Когда она напивается, то гоняется за ним по усадьбе и колотит. Он убегает, ругаясь, а все сбегаются смотреть на это представление…

Сун Мо не смог сдержать смех. Он почти видел, как маленькая Доу Чжао, с искристыми глазами, лёжа здесь, наблюдает за этой сценой. И вся та шумная, смешная жизнь — словно тёплое течение — медленно растопила лёд в его груди.

Но вдруг лицо девушки стало серьёзным.

Она взглянула ему прямо в глаза и произнесла с тихой серьёзностью:

— Я не могу понять, почему ваш отец хотел причинить вам вред.

Улыбка исчезла с лица Сун Мо.

Доу Чжао отвела взгляд, вновь устремляя его вдаль, на две деревни, которые простирались перед ними.

— Вы, наверное, знаете, что моя мать покончила с собой? — Её голос звучал ровно, почти бесцветно. «В прошлой жизни я часто стояла здесь, смотрела вниз… В этой — редко», — подумала она и продолжила: — Я всё думаю: почему она это сделала? Неужели я не заслужила того, чтобы остаться? Есть ли в этом мире кто-то, кто действительно обо мне заботится? Кто готов защитить меня, несмотря ни на что? Даже Лай Саня, который живёт у въезда в деревню, его мать бережёт, словно драгоценность, хотя его каждый день бьют…

На мгновение в её глазах промелькнула растерянность.

— Иногда я думаю об этом до изнеможения — и просто убегаю в горы, пока не останусь без сил… Помню, на Праздник середины осени дядя принёс мне коробку столичных лунных пирожных. Не знаю почему, но меня вдруг охватило беспокойство. Он ушёл, а я сорвалась на гору. Подняла глаза — а там эти три персиковых дерева. Я тогда была в новых одеждах… Но полезла, как в детстве, порвала всё… И вдруг увидела, как жена снова гоняется за тем приказчиком…

Она слегка улыбнулась, словно сама удивляясь воспоминаниям. Затем указала на самый западный домик:

— Там живут две девочки. Их отец в свободное от полевых работ время ходит с коромыслом и торгует всякой мелочью. Каждый раз, возвращаясь, он приносит им по лепёшке. — Она перевела взгляд на другой дом. — А вот эта свекровь очень строгая. Если невестка чуть замешкается, она будет стоять под навесом и ругать её. Но однажды невестка заболела, и свекровь сама побежала в город за лекарем, а потом готовила отвар…

Доу Чжао посмотрела на Сун Мо. В её взгляде горел тихий свет, будто он мог осветить всё вокруг:

— Понимаете, в мире есть зло, но есть и добро. Если смотреть шире, если видеть больше людей и больше историй, добро всегда перевесит.

Она пыталась убедить его не зацикливаться на поступке отца?

У Сун Мо перед глазами всё поплыло.

Он не знал, была ли тому виной её забота или слова, сказанные с такой простотой.

— Я просто… не очень доверяю своему отцу, — голос Доу Чжао звучал то отчётливо, то словно сквозь вуаль. — Поэтому, когда я услышала, что господина Яна и Сюй Цина разыскивают, я не могла оставить это без внимания. Я попросила Дуань Гуньи и Чэнь Сяофэна поехать в столицу и разобраться в ситуации. Если бы вы действительно оказались подставлены отцом, как я подозревала… Я бы хотела помочь вам. А если бы я ошиблась, то пусть будет так. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Считайте, что я просто вмешиваюсь не в своё дело.

Сун Мо усмехнулся, но в этой усмешке слышалась горечь:

— Хорошо, что вы вмешались. Иначе меня, возможно, уже не было бы в живых.

Доу Чжао не ответила на вопрос. Она смотрела вниз, туда, где у подножия горы лежали две усадьбы.

Был почти полдень, и над деревней лениво поднимались струйки дыма. Сун Мо проследил за её взглядом и увидел женщин, которые несли еду, переговаривались между собой и смеялись, направляясь к полям.

Тихая деревня оживала, но это оживление было не шумным, а тёплым и простым. В нём чувствовалась жизненная сила — ровная, спокойная и уверенная.

И в сердце Сун Мо вдруг стало так же светло и легко, как в той долине. Он обернулся, посмотрел на стоявшую рядом Доу Чжао и тихо сказал:

— Спасибо вам.

— Не стоит, — с улыбкой ответила она. — Поймёте потом: время летит, как стрела. То, что казалось невыносимым в один миг, спустя другой — уже почти забывается. И боль забывается тоже.

…

В это время в глубине леса, затаив дыхание, Сулань пристально следила за ними:

— О чём это говорят Молодой господин и четвёртая госпожа Доу? Зачем они забрались на дерево?

Чэнь Хэ, вспоминая, как Доу Чжао строго приказала: «Это — исключение», поджал губы.

Наверняка четвёртая госпожа рассказывает Молодому господину, как она догадалась, что гун Ин хочет его устранить.

От этих мыслей он слегка задумался и пробормотал:

— Возможно, у них важный разговор. А на дереве — никто не подслушает.

— Правда? — с сомнением отозвалась Сулань. — На этой задней горе и комар не пролетит. Кто тут вообще будет подслушивать?

После «грабежа» в особняке гуна Ина и сам гун, и Молодой господин заметно усилили охрану. Даже в Чжэндин Сун Мо прибыл с достаточным числом надёжных людей.

Вернуться к оглавлению