Доу Чжао лишь слабо улыбнулась, не сказав ни слова.
Чэнь Цюйшуй уже понял: она приняла решение.
Он знал, что Доу Чжао может показаться порывистой, но в действительности она осторожна, расчётлива и редко ошибается в своих шагах. Поэтому он не стал её отговаривать.
Он и не подозревал, что у неё был столь смелый план.
Идея-то, казалось бы, простая — всякий мог бы до неё додуматься. Но суть в выборе.
Когда дело касается влиятельного регионального военачальника, которого вызывают на допрос в столицу, — тут уже речь идёт не о вине или невиновности. Здесь переплелись интересы и связи, столь густые, что даже гун Ин не может найти зачинщика. Политика — слишком мутная вода, и даже он, всю жизнь вращавшийся в чиновничьей среде, не осмеливался рассуждать с лёгкостью, что уж говорить о девушке, которая никогда не покидала уезда Чжэньдин…
Подумав об этом, он внутренне поёжился.
Дай небеса, чтобы четвёртая барышня оказалась права.
Иначе эта кровавая буря затянет и её — и тогда никто не сможет её спасти.
Среди этой тишины только Доу Чжао казалась по-настоящему уверенной в себе.
В прошлой жизни, каждый раз, когда кто-то вспоминал гуна Дина, обязательно упоминали и те тысячи прошений, написанных кровью жителей Фуцзяни, с мольбой о восстановлении справедливости для семьи Цзян.
Раз это не подействовало тогда — значит, нужен был другой путь.
И, быть может, именно теперь, всё можно было изменить.
Ян Чаоцин почувствовал, что больше не может медлить ни минуты.
Он должен как можно скорее сообщить об этом госпоже Цзян — чтобы она обсудила с советниками в резиденции и приняла решение.
Он вдруг ощутил, как время ускользает сквозь пальцы, и с отчаянием в голосе воскликнул:
— Молодой господин…
Но прежде чем он успел договорить, молчавший всё это время Чэнь Цюйшуй вдруг резко поднялся и твёрдо произнёс:
— Молодой господин! — и, почтительно поклонившись, продолжил: — Пока ещё можно сказать, будто юная барышня заподозрила вас: увидев, как вы увозите чужого ребёнка, подумала, что вы похитили отпрыска состоятельной семьи. А, заметив, что наши люди многочисленны и хорошо обучены, вы решили, что попали в логово разбойников. Она хочет спасти ребёнка, вы — ускользнуть, вот и возникло недоразумение. Но если мы дождёмся подкрепления — уладить всё мирно уже не получится. Позвольте мне отправиться с вами в столицу, а кого-нибудь из ваших — направьте с юной барышней обратно в Чжэньдин. Когда за ребёнком явится доверенное лицо, мы передадим его лично.
Он не знал всех причин, но остро почувствовал перемену в настроении Сун Мо и Яна Чаоцина.
А раз перемена есть — надо как можно быстрее вернуть четвёртую барышню в поместье Доу!
Он решил подлить масла в огонь — и выбрал для этого подходящий момент.
Доу Чжао удивилась решимости Чэнь Цюйшуя, но, раз уж тот сказал — возражать не стала.
Однако Сун Мо был не из тех, кто принимает решение сгоряча, и она не могла быть уверена, согласится ли он. Поэтому украдкой взглянула на него.
В тот же миг взгляды всех присутствующих обратились к Сун Мо.
Дождь хлестал всё сильнее, а небо над головой налилось такой чёрной тяжестью, будто вот-вот обрушится.
Недалеко от поместья Доу, на холме, стояли двое мужчин в бамбуковых шляпах и плащах. Один — высокий и крепкий, другой — среднего роста и более плотного сложения. Позади них выстроились более тридцати человек в чёрных накидках, с чёрными повязками на лицах, чьи фигуры в сером дожде казались обугленными деревянными столбами.
Юркий мальчик лет двенадцати-тринадцати подпрыгнул к плечу низкорослого мужчины и, почтительно склонившись, доложил:
— Шестой господин! Мне удалось связаться с людьми молодого господина. Только ситуация тревожная — ребёнка похитили, а сам молодой господин с господином Яном ведут переговоры с похитителями…
— Как такое возможно?! — низкорослый вздернул голову, и под каплями дождя проступило лицо: одновременно красивое и при этом ничем не примечательное. — Кто посмел похитить ребёнка?
— Хозяйка дома, — ответил мальчик. — Говорят, охранника поразило каким-то «игольчатым дождём», и теперь все помогают вытащить из него иглы…
— Правда? — оживился мужчина. — И такие вещи ещё где-то остались? А кто хозяйка?
Мальчик бросил на него косой взгляд и прошептал:
— Поместье семьи Доу. Кажется, они столкнулись с четвёртой барышней…
Голос его всё тише.
— Как? Четвёртая барышня семьи Доу? — мужчина опешил. — В такую погоду — не дома, а здесь?
— Это ведь её собственное поместье, — вздохнул мальчик, в голосе прозвучали и веселье, и усталость. — Из-за долгих дождей она переживает за урожай на полях…
И тут мужчина заметил, как лицо его спутника побледнело, а затем покраснело. Он невольно спросил:
— У тебя с четвёртой барышней... история?
— Не знаю её, — прохрипел тот, лицо его слегка позеленело. — Но о ней знает весь подземный мир. Когда одного из наших братьев несправедливо обвинили, это она помогла оправдать его. А когда он умер от ран, она сама оплатила похороны и приютила его семью…
— Многие из наших пошли служить в поместье Доу именно из-за справедливости четвёртой барышни. Один из них был из моего клана…
Он стиснул зубы и тихо добавил:
— Мы же договорились — если есть счёты, то вы разбирайтесь сами. А мы — только за периметром. Но если речь зашла о четвёртой барышне… Прошу передать молодому господину: я, Тан, хочу заступиться за четвёртую барышню из семьи Доу…
Спутник смотрел на него, ошарашенный.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии