Blossom/Девять оттенков пурпура — Глава 114. Приют (часть 2)

Ходили слухи, что именно он подталкивал императора к идее уйти в монастырь…

Если Цзи Юн действительно тот самый наставник Юаньтун, он вполне мог бы на это решиться!

С этими мыслями Доу Чжао металась в постели, не в силах уснуть.

За окном вдруг послышался неясный шорох.

У неё ёкнуло сердце.

С тех пор как её похитил Пан Кунбай, она стала особенно чувствительна ко всяким звукам. Если бы тот не был так жаден и не попытался бы соблазнить её богатством и красотой — разве она смогла бы тогда спастись?

— Сусин! — приподнявшись и откинув занавес, позвала она. — Пойди посмотри… мне показалось, что я что-то услышала!

Сусин тоже услышала тот звук, поэтому, когда Доу Чжао её позвала, она уже успела разбудить Сулань, лежавшую рядом. К тому моменту, как госпожа открыла рот, Сусин уже была одета и вставала с постели.

— Госпожа, не волнуйтесь, — успокаивающе сказала она. — Я сейчас же проверю.

Доу Чжао кивнула.

Сулань зевнула, сидя на краю кровати:

— Госпожа, это, наверное, дядюшка Дуань с братом Чэнь. С ними всё будет в порядке.

Не успела она договорить, как Сусин уже вернулась:

— Госпожа, кто-то просится переночевать.

— Переночевать? — Доу Чжао нахмурилась, взглянув на песочные часы на длинном столе. — В такой час? Сколько их? Что им нужно?

Сусин замялась:

— Молодой господин сказал, что он торговец в дороге. С ним — помощник и четыре-пять слуг…

В этот момент Доу Чжао показалось, что где-то слышен детский плач.

По спине пробежал холодок.

— Что это за звук?.. — голос её невольно напрягся.

В прошлой жизни она долго слышала подобный плач — как будто откуда-то издалека. И только когда родила Инь Цзе, девочку, этот навязчивый звук исчез.

В её глазах, Сусин всегда видела спокойную, сдержанную и рассудительную госпожу. Как бы тяжело ни было, она никогда не теряла достоинства. Но сейчас… она выглядела как испуганный ребёнок.

Сусин поспешно обняла её и мягко сказала:

— Это у того молодого господина с собой грудной ребёнок, он завернул его в пелёнки. Сказал, что это его сводный брат. Мачеха умерла, и теперь он исполняет волю отца — везёт ребёнка домой.

Доу Чжао сразу пришла в себя. Выпрямилась, немного подумала и сказала:

— Помоги мне одеться. Я хочу посмотреть.

Сусин помедлила.

Доу Чжао сразу заметила:

— В чём дело? — спросила тихо.

Сусин поколебалась, затем заговорила:

— Дядюшка Дуань сказал: хотя молодой господин ещё очень юн, походка у него лёгкая, но в то же время устойчивая — видно, что изучал особые боевые искусства. Каждый его жест — будто ручей между гор. Слуги его, на первый взгляд, обычные, но держатся спокойно и уверенно. Один из них, взглядом — словно меч из ножен, по телосложению и дыханию ясно, что это мастер высшего класса. Такие люди в столице были бы не ниже командира гвардии — с какой стати им сопровождать обычного торговца? А этот младенец… ещё не исполнилось и ста дней, головку не держит — как семья решилась брать его с собой в путь? Кормилица тоже странная — не старше восемнадцати-девятнадцати, с нежной кожей, на руках ни единой мозоли, видно, не знавала тяжёлой работы. На них всех простая одежда, но выправка выдаёт: не из простого сословия. Дядюшка Дуань велел нам быть осторожнее, крепко закрыть двери и не выходить лишний раз. Он с братом Чэнем этой ночью будут лично патрулировать.

Лицо Доу Чжао стало серьёзным.

Сулань, однако, зевнула и в полушутку заметила:

— Может, это просто влюблённая парочка сбежала из дома. Дядюшка Дуань, как всегда, перестраховывается.

— Не болтай чепуху! — прикрикнула Сусин. — Осторожность — мать спокойствия. Благодаря таким, как дядюшка Дуань, мы и живём спокойно.

Сулань лишь высунула язык.

Но в груди Доу Чжао будто что-то всколыхнулось. Возникло непреодолимое желание — ей нужно было увидеть этого человека.

— Я всё равно хочу взглянуть, — твёрдо сказала она.

Сусин немного поразмышляла, затем строго повторила:

— Тогда вы обязаны идти за мной и ни на шаг вперёд!

Доу Чжао кивнула.

Сусин помогла ей одеться, накинула дождевик, взяла бумажный зонт и пошла вместе с госпожой через галерею к переднему двору.

Во дворе стояли две лакированные повозки и несколько лошадей. Под проливным дождём чужие стражники накрывали их полотнищами из промасленной ткани. Несмотря на ливень, лошади стояли спокойно, не фыркая.

У восточного флигеля под навесом стояли дядюшка Дуань и какой-то юноша, наблюдая за происходящим и перекидываясь словами.

Юноша стоял к ним спиной, свет был тусклым, не разглядеть, какого цвета его одежда. Телом он был худощав, но держался прямо, будто сосна в горах, осанка — безупречная.

Рядом с ним стоял статный мужчина, который выглядел на сорок лет. Его черты были вполне обычными, но глаза сияли от ума, словно звёзды на ночном небе.

Увидев Доу Чжао, он наклонился и что-то прошептал юноше.

Тот вместе с дядюшкой Дуань обернулся.

И в этот момент молния осветила двор.

Тёмные брови, глубокий взгляд, слегка бледное лицо и до пугающей степени совершенные черты…

Словно сама небесная вспышка поразила её — у Доу Чжао зазвенело в ушах, земля ушла из-под ног.

— Четвёртая госпожа! — раздался встревоженный голос. Чьи-то тёплые, но крепкие руки поддержали её за плечи.

— Сун Мо… — с ужасом прошептала она. — Как я могла встретить Сун Мо? Неужели это мне мерещится…?

 

Вернуться к оглавлению