— Передай на кухню, — обратилась она к Сулань, — пусть ворота закроют. Пусть она делает всё, что хочет. Но если кто-то ей поможет — хоть иголку подаст — немедленно выведите её во двор и забивайте до смерти.
— Госпожа… — умоляла Кормилица Чжоу, заливаясь слезами.
Доу Мин в ярости вырвалась, оттолкнула её и поспешила прочь.
Кормилица Чжоу хотела побежать за ней, но Доу Чжао преградила ей путь:
— Ещё раз попытаешься — и ты её снова погубишь.
Та, рыдая, упала на колени.
Доу Мин, охваченная гневом, добралась до павильона Хэшоу. Однако у входа она внезапно остановилась.
На протяжении всего пути никто не проявил к ней ни малейшего интереса. Никто не посмотрел в её сторону.
Перед глазами Доу Мин всплыли ледяные глаза тётки Мо. Она вздрогнула и инстинктивно обняла себя за плечи.
Из павильона Хэшоу вышли двое молодых слуг.
— Что происходит с нашим молодым господином? — недовольно произнёс один из них. — Он лежит в кресле для пьяниц, не ест и не пьёт. Если с ним что-то случится, как мы потом объясним всё старому господину?
— Ничего страшного, — лениво ответил второй. — Говорят, однажды он на целый год заперся в комнате, чтобы изобрести эликсир бессмертия. И ничего, остался жив-здоров!
Доу Мин поспешно спряталась за деревом. Слуги, весело болтая, прошли мимо.
Она присела на корточки под деревом и стала наблюдать за закатом, окрасившим небо. Постепенно сгустились сумерки, и холодный ночной ветер пробрал её до костей.
Доу Мин дрожала от холода. Никто не искал её.
Лунный свет падал на землю, освещая редкие звёзды на небе.
— Доу Чжао… Цзи Юн… Вы мне за всё ответите… — прошептала она, сжимая кулаки и скрежеща зубами. — Я заставлю вас заплатить.
Внезапно из кустов рядом с ней выпрыгнула тень и мягко приземлилась у её ног.
Доу Мин с криком сорвалась с места и побежала ко двору Ци Ся.
Испуганная тень прижалась к земле и тихо замяукала.
Павильон Хэшоу и Двор Ци Ся погрузились в тишину.
Сулань с облегчением вздохнула:
— Наконец-то можно заняться делами!
Зима приближалась, и слуги были заняты подготовкой к празднику Зимнего солнцестояния. Они толкли рис для лепёшек, лепили пельмени, а Доу Чжао шила тёплую обувь и носки для старших. Все были поглощены заботами.
Вскоре вернулись Дуань Гуньи и Сусин, оба выглядели уставшими. Когда они вошли в комнату, Сусин поделилась своими мыслями:
— Седьмой господин был в гневе. Когда я уходила, он швырнул чашку об пол. Госпожа Лю, жена пятого господина, была ещё более суровой. Она намекала, что семья Ван не способна правильно воспитывать ни дочерей, ни служанок. Старшая госпожа Ван чуть не упала в обморок, а вторая жена сразу же начала спорить с госпожой Лю.
И что вы думаете? Та самая служанка из семьи Ма, которая пришла с госпожой Лю, не отступила ни на шаг и так отчитала вторую жену семьи Ван, что та побледнела! Никогда бы не подумала, что у неё такой острый язык. Теперь понятно, почему госпожа Лю взяла её с собой — без неё спор был бы проигран.
Потом вмешалась старшая невестка семьи Ван и попыталась всех успокоить, но госпожа Лю всё равно её заткнула. В итоге даже бабушка Ван не дала невестке и слова сказать. Словом, их благородный дом в один миг превратился в рыночную площадь — такой крик стоял, что, кажется, пол-столицы слышали…
Доу Чжао слушала спокойно.
Она ожидала такого поведения от Доу Мин, ведь она из семьи Доу, и если поднять слишком большой шум, пострадают все. Но оставить вторую невестку семьи Ван без ответа было бы несправедливо, поэтому она отправила бойких служанок, чтобы подлить масла в огонь — и отомстить, и выпустить пар.
Однако её удивило то, что первая невестка семьи Ван действительно вышла спорить.
В своей прошлой жизни Доу Чжао часто сталкивалась с этой женщиной. Она помнила её как человека сдержанного, умеющего сохранять лицо. Видимо, на этот раз она действительно была в ярости.
Но всё это не имело значения. Её мысли были сосредоточены на одном человеке — её отце, Доу Шиюне.
— Ты передала ему моё послание? — спросила она у Сусин. — Что он сказал?
— Он был очень озадачен, — ответила Сусин. — Сказал, что не может спокойно отдать Пятую госпожу в чужие руки. Я передала ему слова старшей госпожи, но он промолчал. Однако перед моим уходом он велел позвать его и сказал, что после праздника Зимнего солнцестояния Пятую госпожу отправят в столицу. По словам старшего управляющего Гао, седьмой господин нанял для неё наставника из дворца, чтобы научить её должным манерам.
— Прекрасно, — кивнула Доу Чжао.
В этот момент в комнату вошла Сулань с радостной новостью:
— Господин Дуань прибыл.
Перед его отъездом Доу Чжао незаметно дала ему указание — если будет возможность — встретиться с Чэнь Цюйшуем.
Она поспешила в приёмную.
Дуань Гуньи только что умылся, и его волосы были ещё влажными.
В комнате никого не было, и Доу Чжао, не стесняясь, задала вопрос:
— Как дела у господина Чэня?
— С господином Чэнем всё хорошо, — с серьёзным видом ответил Дуань Гуньи. — Сначала его никуда не выпускали, но после того, как дело семьи Цзян было решено, ему разрешили свободно передвигаться, за исключением «важных зон», таких как кабинет Гун Ина, внутренний покой, зал пиршеств и казначейство.
Он на мгновение замолчал, а затем добавил:
— Но госпожа, супруга гуна Ина, умерла в день Жэньчэнь девятого лунного месяца [1].
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии