Девять оттенков пурпура — Глава 169. Советник (часть 1)

Сун Мо не было дома.

— Госпожа Мэй скончалась, — сказал Ву И.

Гу Юй замер, словно его окатили ледяной водой.

— Что ты сказал?.. — выдохнул он. — Как это — умерла? Ни слуху, ни вести...

В его памяти госпожа Мэй всегда была живой, полной сил и бодрости. Он ясно помнил тот день, когда они с Сун Мо навестили родню Цзян. Она подала им лепёшки из бобов мунг, сидела под верандой и смотрела на них с ласковой улыбкой, пока он с Се Сю резвился во дворе... Это тепло напомнило ему о матери — о том коротком, беззаботном детстве, которое теперь казалось таким далёким и хрупким.

Глаза Гу Юя защипало, сердце сжалось.

— Как такое могло случиться?.. — едва выговорил он, голос его дрогнул. — Почему Яньтан ничего мне не сказал? Я бы сразу вернулся… — Он сжал кулаки, потом, с болью в голосе, спросил: — Когда всё произошло? Сколько дней назад он уехал?

Эмоции Гу Юя передались и Ву И. В глазах у него стояли слёзы, голос сорвался на всхлип:

— После того как не стало третьего господина Цзяна, госпожа Мэй почувствовала недомогание. Она скрывала свою болезнь, опасаясь, что наш господин и Второй молодой господин будут беспокоиться. Даже Ши Ань из внешнего двора не догадался о её недуге. Если бы господин не попросил господина Яня навестить её с лекарствами, мы, возможно, узнали бы о её состоянии слишком поздно. Она успела лишь передать через господина Яня: «Берегите господина», — и… и…

Гу Юй закрыл глаза, и боль снова пронзила его.

Внезапно снаружи послышались быстрые шаги, и раздался встревоженный голос:

— Старший брат ещё не вернулся из Хуайчжоу?

Это был Сун Хань.

— Что?.. Почему Тяньэнь не поехал? — изумился Гу Юй.

— Гун сказал, что дорога слишком дальняя, а у Второго молодого господина остались занятия… Господин поехал один от лица всей семьи, — пробормотал Ву И, опустив голову.

Гу Юй был в ярости:

— Госпожа Мэй была бабушкой и для Яньтана, и для Тяньэня! Неужели только потому, что их мать умерла, она стала им чужой?

Жестокость гуна Ин была недопустима.

В этот момент в комнату вошел Сун Хань. Он был растерян и поджал губы.

— Брат Гу, — произнес он, увидев Гу Юя, и замер. — Ты тоже пришел за старшим братом?

Его черные, как тушь, глаза были похожи на взгляд испуганного олененка.

Гу Юй смягчился. Он не мог сердиться на этого ребенка.

— Я только что вернулся из Цзяннани… — тихо сказал он. — И я не знал… не знал, что госпожа Мэй умерла.

Глаза Сун Ханя мгновенно наполнились слезами.

— Я даже не попрощался с бабушкой… Я скучаю по маме…

Гу Юй поспешно отвел взгляд, чувствуя, как перехватывает горло. Он неловко похлопал мальчика по плечу:

— Все хорошо, Яньтан скоро вернется. Госпожа Мэй знала, что у тебя много уроков, она бы не обиделась…

Но Сун Хань уже не мог сдержать слез — он разрыдался в голос.

В зал почтительно вошёл стражник, но его вежливость была натянутой:

— Второй молодой господин… Гун ищет вас по всему дому. Прошу вас, вернитесь со мной в верхний двор… Если он рассердится, нам всем будет плохо…

Сун Хань промокнул лицо рукавом. Но в этот момент Гу Юй шагнул вперёд и с размаху ударил охранника по лицу:

— Кто ты такой, чтобы говорить здесь, когда тебе слова не давали?!

Охранник, Ли Дашэн, был приставлен к Сун Ханю самим гуном Ин не только за преданность, но и за мастерство в боевых искусствах. Обычно он легко бы уклонился от такого удара, но на этот раз удар оказался неожиданным и точным.

Он растерянно уставился на Гу Юя. Тот лишь шагнул назад и сделал знак рукой. В следующее мгновение его телохранители, словно молнии, метнулись вперёд. Комнату пронзил свист рассекаемого воздуха.

Лицо Ли Дашэна побледнело — он сразу же вспомнил слухи о двух лучших бойцах, которых лично приставила к Гу Юю императрица…

Он поспешно отступил, умоляюще глядя на Сун Ханя, но не осмелился сопротивляться. Гун Ин строго запретил вступать в конфликты с людьми из павильона Ичжи.

Гу Юй молча наблюдал за происходящим с холодным и сдержанным выражением лица. Телохранители, осознавая ситуацию, не щадили его. Через несколько мгновений Ли Дашэн уже лежал на полу.

Сун Хань замер, его губы дрожали, он хотел что-то сказать, но не решался.

— Думаешь, ты кто такой, чтобы указывать мне? — резко бросил Гу Юй. — Бейте! Если он сдохнет — я за него отвечу!

Удары всё ещё сыпались, уже не с прежней яростью, но всё равно ощутимо.

За дверью послышались шаги, и голос произнес:

— Молодой господин Гу, прошу, пощадите! Всё это вина Ли Дашэна… Ради нашего господина, не держите зла…

В комнату поспешно вошёл Тао Цичжун, советник гуна Ин.

— Молодой господин Гу! — с поклоном поприветствовал он Гу Юя.

Тот бросил взгляд, кивнул — «считайте, что простил».

— Уведите его, — бросил он с холодным презрением. — В следующий раз — жалеть не стану.

— Благодарю! Благодарю! — Тао Цичжун продолжал кланяться, давая своим подчинённым знак унести окровавленного Ли Дашэна.

Сун Хань попытался вырвать руку, но Тао Цичжун лишь крепче сжал его запястье.

Мальчик замер, а затем молча подчинился.

Тао Цичжун увёл его прочь от павильона Ичжи вместе с Ли Дашэном.

Гу Юй провожал их взглядом — мрачным и колючим, остановившись на сцепленных руках старика и ребёнка.

 

Вернуться к оглавлению